раньше, вытягивая ее буквально из рук. И уставился на схематичный черно-белый силуэт женщины, из спины которой торчал совсем не схематичный кинжал.
Сестра покачала головой, покусывая побледневшие губки, и я взяла ее за руку, стараясь успокоить, хотя сама в этот момент ничего подобного вовсе не ощущала. Стихийные пока способности некроманта и эманации смерти, которых в храме Митьяны хоть отбавляй, дали пусть и неожиданный, но вполне логичный результат в виде предсказания. Оставалось только понять…
— Мадлен, ты знаешь, кто это? — вновь опередил Ирвин, наклоняясь через меня и обращаясь напрямую к сестре. Голос его звучал тихо и спокойно, но что-то подсказывало, что ледяные мурашки сейчас резвятся не только по моей коже.
Младшая вновь покачала головой и, раскрыв блокнот, написала несколько слов, позволяя нам прочесть их.
— Ты не видела лица? Только со спины? — на этот раз ответом ему служил кивок. Муж тоже кивнул, словно уже своим мыслям, а затем понизил голос еще сильнее: — Это точно была не Илгерта?
Ладонь, утонувшая в его руке, дрогнула, хоть сама я и смогла остаться относительно непоколебимой. Это ведь правда могла оказаться я! Это не портрет даже — так, набросок, к тому же не цветной. А фигурой изображенная вполне походила на меня, да и не отдала же Мадлен рисунок кому-то другому.
Сестра вновь взялась за писарь. «Не Ила. Но связана с ней. Не могу объяснить». Почерк плясал от попытки писать быстрее, но разобрали мы оба и переглянулись. И если в глазах Ирвина было облегчение от такого ответа, то беспокойство в моих никуда не делось. Связана со мной. Это ведь мог оказаться кто угодно! Почти любая из сестер, приятельниц или коллег.
— Мади, хоть что-то еще запомнилось? Возраст, цвет волос, голос — что угодно?
Светлые бровки нахмурились, а зубы сомкнулись на кончике писаря. Я плохо себе представляла, в каком виде информация приходит к некромантам или провидцам — явно же не показанной от и до картиной происходящего, но должно же было быть хоть что-то, способное сузить круг поисков.
«Светлые. Ты ее видела, но не знаешь, она тебя видела и знает». Пояснения почти ничего не дали, скорее запутали еще больше, но я улыбнулась сестре, благодаря за помощь. И, не отпуская ее руки, придвинулась чуть ближе к Ирвину. Вот только предсказаний для полного счастья нам и не хватало…
В стенах усыпальницы рода Таури я никогда не бывала — зайни была первым членом семьи, ушедшим после моего рождения. Других братьев или сестер у папы не было, а его родители умерли задолго до того, как на свет появилась даже Нейни. И теперь, спускаясь по ступеням, оглядывалась по сторонам, хотя ситуация этого и не предполагала.
Вообще после окончания ритуала прощания и слов жреца, предваряющих закрывшуюся по мановению его руки крышку гроба, что-то изменилось. Я не забыла зайни и по-прежнему ощущала потерю от ее ухода. Но на место боли пришло странное ощущение правильности происходящего. Ненормальное с точки зрения мыслей, но самое верное — со стороны чувств. Это понимание, что ее душе пришло время двигаться дальше, к перерождению, не казалось навязанной свыше божественной волей. Скорее подсказкой к тайне, которую разгадать самим было слишком сложно. И глядя на лица сестер, на лицо отца, несшего гроб вместе с другими мужчинами, я видела, что они испытывают нечто подобное. Перестала до побелевших пальцев стискивать платок Клара, распрямилась спина шагавшей впереди Беренис, перестала напоминать каменную статую Гвендолин.
И, осеняя себя божественным кругом перед каменным постаментом, на котором установили деревянный короб, я впервые за три дня смогла вздохнуть, не чувствуя боли в подреберье. Я буду скучать, тетушка. Мы все будем скучать. Но будем и верить, что в новой жизни вы будете счастливее, чем в этой.
А ночевать мы с супругом остались в столице. Получилось все довольно спонтанно, но в итоге таким решением оказались удовлетворены все.
— Вы сейчас все уйдете, да? — Прижимаясь к поглаживающей ее по волосам Венейне, Адели даже не попыталась скрыть разочарования в голосе. И я ее понимала.
Поминальный обед, на котором присутствовали лишь члены семьи да его величество с сыном и Арин, прошел в воспоминаниях о зайни Силете. И хотя она всегда в памяти большинства из нас была истиной лайдин, забавных историй вполне хватало. А папа даже припомнил кое-что из их детства, о котором никогда раньше не рассказывал.
Но когда время начало близиться к вечеру, все постепенно начали собираться по домам. Теперь в гостиной остались лишь папа, мы с Ирвином, Нейни с мужем и пятеро младших. А если учесть, что Кларе, Лизе и Рейлин завтра все равно пришлось бы возвращаться на учебу, дом оказывался почти опустевшим.
— Может, останетесь на пару дней? — обращаясь к нам с мужем, предложил вдруг отец. Если вспомнить, что отправить нас в арл Ирвина было именно его инициативой, ситуация выходила не совсем понятной. — Присмотришь за девочками, пока я подберу им гувернанток. По-хорошему, давно нужно было это сделать, но Лете так нравилось заниматься этим самой…
Ир пожал плечами и адресовал мне вопросительный взгляд, предлагая решать самой. Но даже без двух умоляющих голубых взоров ответ был вполне
