напротив, но отвлечься, чтобы взглянуть на него, не могла. Вместо этого продолжила работу, доводя ее до логического финала. Теперь легко достижимого.
Последний виток нити, последний элемент плетения, и я наконец-то встряхнула совершенно занемевшие пальцы. Но остановиться и не подумала — добравшись до финала, я не собиралась ждать и минуты, чтобы получить желаемое. Вгляделась в камни, лишенные чужих чар… И едва удержалась от вскрика ликования.
Да! Я сделала это! Работа последних нескольких часов не была напрасной определенно. Я откинулась на спинку кресла, невероятно довольная собой.
— Ты не представляешь, что я обнаружила. — Подняла глаза на отца, чтобы поделиться с ним радостью. И замерла, словно мангуст, пригвожденный к месту взглядом змеи.
На стуле, придвинутом к столу, со всем возможным в данном случае удобством расположился супруг. И легкая улыбка на его губах, судя по всему, не предвещала ничего хорошего.
— Ирвин… — Словарный запас резко обеднел. — Прости, я не хотела…
— То, что ты не хотела, мы обязательно обсудим, но чуть позже. Сейчас рассказывай, что обнаружила? Судя по реакции, полагаю, это что-то важное.
Важное? О да, несомненно. Но как аргументировать, с чего я вообще решила заняться исследованиями?
— С чего начинать? — поинтересовалась обреченно.
— Желательно с самого начала, — указывая взглядом на то место, где прежде лежал футляр, уточнил Ирвин.
Но мы на то и женщины, чтобы уметь повернуть информацию в нужную нам сторону. И хоть лично я овладела этой способностью не в идеале, попытаться стоило. Выдала, словно приманку, основной итог своего исследования:
— Этот артефакт вовсе не то, чем может казаться. — Муж приподнял бровь, как бы говоря «я весь внимание», и я поспешила продолжить: — На первый взгляд это обычный «зуб»… Ты знаешь, что это такое? Хорошо. Так вот, использование этих материалов для подобного рода артефакта — бездарная трата ресурсов. Для изделия такой стоимости однозначно подошло что-то более серьезное, нежели простенькое чарование.
— Такой — это какой? Сколько будет стоить изготовление такого «зуба»?
Я пожала плечами.
— Понятия не имею, если честно. Зависит от того, насколько мастер оценит свои услуги.
— А если предположить? Сколько бы запросила ты на его месте?
— На его месте? Альд.
Ирвин нахмурился.
— Я думал, что под «такой» стоимостью ты имела в виду высокую, а не низкую.
«Ну, некоторые семьи и на альд неплохо живут, лайд королевский племянник», — подумала я. Но озвучивать, ясное дело, не стала. Вместо этого пояснила:
— Без учета материалов.
— А с материалами?
— Хорошо, давай посчитаем. Альрамовая цепочка и заготовка подвески — от ста до ста пятидесяти альдов. Двадцать семь александритов по карату — еще пятьдесят. Если предположить, что для работы будут использоваться черные бриллианты, то… Три камня по восемь карат — около тысячи альдов.
Вот теперь Ирвин впечатлился. Подводить итог и называть окончательную цену изделия не понадобилось. Но это не помешало ему зацепиться за мои слова.
— Почему «если предположить»? Мои эксперты подтвердили, что это черные бриллианты.
Пришел мой черед улыбаться — многозначительно и, что уж таить, триумфально. Хороши же эти эксперты, если не докопались до того, до чего смогла дойти недавняя выпускница. Хотя не стоило отбрасывать того факта, что архайна с два я бы что-либо поняла, не сними перед этим первый слой чужих чар.
— Это бриллиар.
— Прости? — Ну да, откуда бы стихийнику знать такие тонкости.
— Искусственно выращенный камень, соответствующий бриллианту, но с другой энергетической решеткой. Еще более редкий и дорогой, чем природный, — для их создания требуется большой опыт подобной работы, уйма времени и сил. Поверь, тех, кто способен на подобное, в мире единицы. Так что конкретно этот артефакт стоил заказчику безумных даже по твоим меркам денег.
Некоторое время в кабинете царила тишина. Я ждала реакции, Ирвин словно что-то просчитывал в уме. Верил ли он моим выводам? Кто знает.
— Как ты поняла?
