номер…
Служить Анне нравилось. В роте не обижают, парни относятся к ней как к сестре. Но из-за уродства никто не видит в ней женщину…
Глаза Анны повлажнели. Я поставил бокал и протянул руку.
– Можно?
Она замерла. Я ощупал шрам. Рубец толстый, коллоидный. Рану шили наспех, с врачом Анне не повезло. В принципе, ничего страшного, работы на пять минут.
– Хочешь, я его уберу?
Глаза ее пыхнули так, что я крякнул.
– Но ты будешь об этом молчать. Идет?
Она закивала. Я не стал объяснять, зачем ставлю такое условие. Лицензии на пластические операции у меня нет. Узнают о нелегальной практике – быть беде.
– Сможешь взять отпуск?
– Да! – кивнула она.
– После лечения случится отек лица, понадобится время, чтобы он спал. Дней пять. Для страховки возьмем семь. Прилетишь в город, снимешь номер, и после лечения будешь сидеть в нем, пока опухоль не спадет. Договорились?
– Товарищ лейтенант! Батюшка!.. – Анна не могла найти слов.
– Говори мне Кап, – сказал я. – Мы не на службе.
– У меня на банковском счету…
– Я не беру денег с прихожан, – перебил я. – Мне платит армия. Все ясно?
– Да! – ответила она.
Отпуск Анна выхлопотала. Мы вновь прилетели в столицу, в этот раз – порознь. Я не хотел, чтоб в роте связали два и два. Анна сняла номер в гостинице, где я и провел лечение. Завершив, улетел на базу, наказав сообщать о самочувствии. В первые дни голос у Анны был грустным, что и понятно: лицо отекло. Она не хотела, чтобы я видел ее такой, поэтому использовала только голосовую связь. Я не переживал: процесс шел нормально. Настал день, когда Анна сообщила: отек спадает. Я пожелал ей доброй ночи и пошел спать. Коммуникатор поднял меня в пять утра.
– Товарищ лейтенант! Батюшка! Кап!..
Эмоции душили ее, не давая сказать.
– Тихо! – сказал я. – Базу разбудишь. Личный состав спит.
– Простите! – сбавила она тон. – Не смогла сдержаться. Проснулась и побежала к зеркалу. А там… Это чудо! Я не могу поверить!..
– Покажись! – попросил я.
– Нет! – отказала она. – Явлюсь лично. Ты должен видеть это сам!
Я отключился и лег досыпать. Первый рейс автобуса из столицы ожидался через два часа – успею. Я не знал, что Анна взяла флайер – ее распирало от желания продемонстрировать результат. Впрочем, спешила она зря: на базу ее не пустили. Изображение, которое выдавал вживленный идентификатор, не совпадало с оригиналом. Анна закатила скандал, постовой вызвал офицера. Тот распознал в гостье шпионку и вызвал дежурный наряд. Разъяренная Анна дозвонилась до командира роты. Тот обругал тупиц и приказал включить сканер. Прибор считал радужку глаз объекта, после чего заключил, что это стрелок Быкова двадцати лет от роду, а никакой не шпион. Анна высказала постовым все, что о них думает, и прошествовала на территорию. Вдогон ей пообещали похлопотать о губе[7] – за оскорбление при исполнении. Анна не обратила на это внимания.
Пока она веселилась, я успел встать, принять душ и позавтракать. Довольный, я шел к кабинету, как на меня налетел вихрь.
– Кап! Миленький! Солнышко!..
Меня обчмокали и обслюнявили. Кося глазом по сторонам, я затолкал потерявшую голову пулеметчицу в кабинет и успокоился, только закрыв за собой дверь.
– Покажись!
Анна отпрыгнула и приосанилась. На ней было новое платье, туфли на каблуке и сверкавшая лаком сумочка. Но не это привлекло мой взор. Операция удалась. Шрам, понятное дело, исчез, но это не стоило упоминания. Убрать рубец – задачка для первоклассника, я сделал больше. Природные черты лица Анны были грубоваты: толстоватый нос, маленькие глаза, тонкие губы… Симпатичная, но не красавица. Посему, дав импет шраму, я поработал над остальным. Как мастер шлифует работу ученика, так и я исправлял Творца, в чем и преуспел. Вместо Анки-пулеметчицы передо мной стояла принцесса – высокая, стройная, с обольстительной фигурой и очаровательным лицом. Изящный носик, маленький рот с пухлыми губками, огромные глаза и упрямый подбородок… На себя прежнюю Анна походила, как лебедь на неуклюжего птенца.
– Тебе придется перепрошить идентификатор, – сказал я. – Иначе не признают.
– Уже! – хмыкнула Анна. – Меня не пускали на базу. Понадобился сканер. Я им устроила! Кап, я хочу, чтоб ты знал… – она вдруг всхлипнула.
