Мы точно знаем, как оказались в этих холодных неприветливых горах, и помним все, что потеряли с тех пор.
Некогда мы были гордым народом. Мы отбирали у человеческих отродий все, что пожелаем, и наслаждались нашей растущей мощью. Мы обрели силу в этой жаркой пустыне, закаленной песком, кровью и костями. Мы простирали вдаль свои руки и свою волю, используя захваченное по своему усмотрению. Мы создали себе тела, неподвластные смерти, и постепенно подчиняли себе мир вокруг нас. Но потом один из нас возвысился слишком сильно, взял слишком много и был сокрушен. Мир защитила женщина.
Она заковала зло в блестящее железо, рожденное собственной фантазией. Она нашла место, куда отослать это зло – подальше от своих любимых. Она сотворила для зла дом, где оно будет голодать и хиреть, где сама земля станет для него ядом. Она сделала все, что было в ее силах.
Сначала этого было довольно. Горы причиняли нам страдания, как она и рассчитывала. Сменилось несколько поколений людей, а мы все еще были слишком слабы, чтобы покинуть горы. Мы не умирали, но больше не могли насылать на людей духов с огненной местью. Мы были сломлены. Унижены. Разгневаны. Нас мучили голод, жажда и сожаления обо всем, что мы утратили в горячих песках пустыни. Мы помнили каждую ее частицу.
Твари, которых она сделала нашими стражами, держали нас ослабленными и страждущими. Их железные рога и огненное дыхание безжалостно настигали нас на склонах гор, а их пламя придавало земле все больше власти над нами. Их песни и смех были невыносимой мукой для наших ушей. Даже их крошечные ножки и жала превращали наши бесконечные жизни в мучения, вновь и вновь наделяя землю неподвластным нам волшебством.
Но мы устояли.
Люди пришли в горы в поисках безопасных перевалов, чтобы проложить путь к морю. Земля по ту сторону гор была лучше – достаточно плодородна для выращивания растений и достаточно мягка для скота. Сперва, будто в насмешку над нами, стали появляться деревни, процветавшие там, куда нам не было ходу. Потом появились города и торговые пути, и наконец, суверенное королевство. Мы знали, что, если нам суждено вернуть себе былую мощь, это нужно сделать до того, как они полностью освоят новые земли.
Наши первые попытки покинуть горы обернулись катастрофой.
Время или гордыня притупили наше понимание самих себя, и мы оказались безнадежно слабее противника. Мы еще не были достаточно сильны, чтобы противостоять орде человеческих воинов, не говоря уж о тварях, которые держали нас в плену. Казалось, железо теперь было повсюду: его извлекали из недр нашей тюрьмы и переплавляли в блестящее оружие, утварь и даже в украшения. Мы были бессильны перед ним. Наши раны причиняли нам боль, которую смертные и представить себе не могут. Мы отступили. Зализывали раны. И да, мы ненавидели все это.
Я смотрела на это новое царство из своего ненавистного обиталища и понимала, что нужно найти иной путь. Мы уже не могли, как раньше, забирать все, что пожелаем. Не могли убивать и грабить. Я отказывалась пресмыкаться и умолять. Вместо этого я просила, хитрила и торговалась. Находила слабое звено и давила, пока оно не лопнет. Они давали мне то, чего я хотела, и считали, будто обхитрили меня. Мне оставалось лишь пережить их, ведь подобные мне не умирают. А тем временем я набиралась опыта.
В мире есть уголки столь темные, что они недоступны человеческому глазу, и лезвия куда более острые, чем кажется на первый взгляд, готовые поразить ничего не подозревающую жертву. Есть те, кто не боится того, чего стоит бояться, и те, кто готов пойти на сделку с самим дьяволом, лишь бы утолить свою жажду наживы.
Да, мир стал безопасным благодаря женщине, но мир этот очень велик.
