Мы, Ладэ, вообще сильные. Так что справимся. И переживем.
— Во-от такой ты мне нравишься больше. — Подруга сунула мне под нос печеньку слишком резко. Отмахнулась, и печенька улетела к довольному Марру, который заглотил ее и умильно посмотрел на Лэм. Компенсацию за пережитое вчера в виде огромного куска мяса виар уже получил, а сейчас с радостным урчанием устроился рядом. Положил голову мне на колени, блаженно жмурясь, когда задевала пальцами самое чувствительное место между ушами. А уж когда принялась чесать подбородок… Кухню наполнило такое урчание, словно в окно залетел игрушечный радиоуправляемый флайс.
— Думаешь, Танни не бросит учебу?
— Уверена. Я вот не бросила, хотя поначалу хотелось. Обмозговала все и подумала, что с незаконченным мне особо ничего не светит, а из-за Варски ломать собственную жизнь — чистейшей воды идиотизм. Сейчас придет в себя, встряхнется, сходит на курсы этого… как его там…
Я не помнила. Зато отчетливо помнила, что этот подарок Танни сделал Рэйнар.
О том, что вчера напрочь вылетело у меня из головы. Вплоть до настоящей минуты, когда за окнами уже начинало смеркаться, и по-хорошему, если все-таки ехать на работу, надо уже выдвигаться в сторону Ландстор-Холла.
О прослушивании. О том, что мы вчера не общались. Почему-то.
То есть со мной все понятно.
А почему он?
Наверное, этот вопрос из разряда разных спален. Риторический.
— Кофеть подано. — Лэм уселась рядом со мной и потрепала Марра по голове. — Пей. Ешь. Я слежу. Тебе еще выступать сегодня. Не хочу, чтобы ты экзотично кувыркнулась со сцены в руки эсстердов, которые только того и ждут.
Не выдержала и фыркнула.
— Ну-с, а насчет тебя что? — поинтересовалась подруга. — Как прошли выходные?
Чашка звякнула о блюдце, пенка обласкала края, как прибой берег. Узоры мгновенно таяли, как следы на песке, который облизывают волны. Реклама большинства зингспридских курортов начиналась именно с белоснежного песчаного побережья. Что характерно, Зингспридская опера тоже располагалась на побережье, только с другой стороны, рядом с деловым центром. Возвышалась над городом в арочной чаше, высота стебля которой немногим уступала Драконьему шипу.
Само здание стилизовано под так называемый драконий цветок. В природе это сплавленные между собой стеклянные кристаллы, тянущиеся к небу многочисленными «лепестками». Когда дыхание дракона раскаляет землю, отблески огня играют в гранях, преображая их в огненные. Стены оперы во время представления из-за подсветки кажутся раскаленными и становятся «прозрачными». Выглядит сногсшибательно. На голографических картинах, снимках, на видео.
Могу только представить, какая она вживую.
Так и буду теперь представлять, потому что поехать не получится. И об этом мне сегодня предстоит сказать Рэйнару.
Перевела взгляд на портрет Шайны, как если бы она могла помочь.
— Правильно смотришь, — заметила Лэм, философски ковыряясь ложечкой в остывающей гуще.
— Не-а, — сказала я. — Они были друзьями.
— Не начинай.
— Я разговаривала с Аррингсханом.
— Шутишь?!
Подруга подскочила на стуле и воззрилась на меня так, словно я утаила от нее жизненно важную информацию, срок которой истекает через пять секунд.
— В перерывах между выступлениями он пригласил меня пообщаться наедине.
— И-и-и?
— Сделал комплимент моему голосу и попрощался.
— Ну ни… набла ж себе, а. Ты не взяла автограф?
— Мне в тот момент как-то не об автографах думалось.
Лэм шумно выдохнула.
— У них не было романа. Он говорил о ней как о друге. А еще он говорил о ней в прошедшем времени.
— Думаешь, Аррингсхан в курсе, что с ней случилось?
Кивнула.
Шайна была моей музой и моим вдохновением. Именно мысли о ней не позволяли опустить руки, когда из них все валилось. Хотелось бы верить, что она живет где-нибудь в домике на побережье, но… Но талантливые певицы не бросают карьеру просто так. Не исчезают в никуда, особенно если твой голос называют достоянием Аронгары. Когда миллионы зрителей и меломанов по всему миру сходят по тебе с ума, и даже самые жесткие критики безоговорочно
