называют тебя шелковым сопрано, возносящим публику к небесам.
Об этой истории забыли как-то слишком быстро.
Полиция закрыла дело за неимением улик, хотя версий было множество, от похищения сумасшедшим поклонником до связей с теневым бизнесом и поспешного бегства.
— Тогда почему он ее не искал? — Лэм потерла подбородок и нахмурилась.
Действительно, почему?
Образ Гердехара Аррингсхана встал перед глазами так ясно, словно мы только вчера сидели в ресторане-пещере. Когда Шайна пропала, он уже был Председателем, главой Аронгары. Мог перевернуть полмира, чтобы ее найти, но вместо этого обронил лишь прощальные слова: «Она была без ума от музыки. Так же, как моя жена».
Эта мысль вонзилась занозой в сердце.
Может, все дело в том, что Шайна — просто оперная певица. А он правящий.
Тогда откуда такая горечь в словах?
Или все-таки искал, но нашел, когда было слишком поздно?
— Не знаю, — честно призналась я. — В мире иртханов все сложно.
— Насколько сложно, лапонька? — Лэм поводила ложечкой в пенке и нарисовала смайлик.
— Для меня очень. У них свои законы, и звериного в них больше, чем человеческого.
Не только в законах. В иртханах тоже. Достаточно вспомнить пламя, полыхнувшее в груди. Оно выжигало, раздирало на части, призывало обрушить весь свой гнев на тех, кто посмел обидеть Танни. Ну вот и обрушила, и добавила бы еще. Пожалуй, теперь я как никто понимала драконицу, которая привела за собой остальных к границе города. Ею двигала боль и первозданная ярость.
— Это совсем другой мир. Временами мне кажется, что я смогу стать его частью, но потом…
— Но потом?
— Потом происходит что-нибудь такое, от чего у меня волосы на голове дыбом.
Особенно если вспомнить, за что Рэйнар хотел нацепить на брата запечатывающие огонь магические каракули.
— А ты хочешь? — Лэм задумчиво покрутила пустую чашку и отодвинула вместе с блюдцем. — Становиться его частью?
— Хочу.
Поразилась тому, как однозначно это прозвучало.
Действительно, до встречи с Рэйнаром я и помыслить не могла, что открою для себя мир огня и драконов с такой неожиданной стороны. Теперь пламя стало частью меня, моей сутью, и представить, как оно было раньше, без него, сейчас уже сложно. Без него — это без пламени или без Рэйнара?..
Продолжить мысль не успела: шаги, что-то клацнуло. Марр сорвался с места и улетел в гостиную. Вернулся уже вместе с Танни. Бледная, со стянутыми в хвост волосами, в линялом топе и шортиках, сестра наградила меня вызывающим взглядом и направилась к кофемашине. Бросила на ходу:
— Привет, Лэм.
— Привет, — та подмигнула. — Как дела?
— Шикарно. Подозреваю, она тебе уже все растрепала, так что давай этим и ограничимся.
Танни яростно ткнула в кнопку и вылетела с кухни. Я вскочила было следом, но Лэм усадила обратно. Хлопнула меня по руке.
— Не зависай. Знаешь, о чем я сейчас жалею?
Вопросительно посмотрела на нее.
— О том, что у меня не было такой сестры, как ты.
— Я у тебя есть сейчас.
— А я у теб…
— И это здорово. — Глянула на часы. — Можно я сегодня не пойду на работу?
— Нет, — сурово сказала Лэм.
— Тогда мне пора собираться.
— Давай помогу с посудой.
Сбросила Рольгену сообщение и поднялась. Мы шустро убрали со стола, сгрузили грязное в посудомойку. Игнорируя жалостливые взгляды Марра выдать ему еще печенья, протерли столы. Почти закончили, когда Танни явилась на зов кофемашины. Не глядя на нас, выдернула с креплений поднос и водрузила туда чашку с кофе. Нырнула в холодильник, и тут пиликнул ее мобильный. Вытащив телефон из заднего кармана, сестра открыла сообщение. Комнату наполнил шум любительской съемки, смех и возбужденные голоса.
У Танни отвисла челюсть. Буквально.
— Что за…