— При чем тут вообще мои связи, Эвель? Я просто…
— При том, — отчеканила она и откинула шелковистые рыжие пряди за спину. — Не хочу, чтобы ты думала, что теперь все будет по-твоему.
Так, все. Надоело. Не просто надоело — достало!
— А разве нет?
То ли выражение лица у меня было чересчур говорящее, то ли что-то еще, но ее кожа пошла красными пятнами, словно Эвель тоже попала в рой рагранских пчел. Голос зазвенел, как стальной трос подвесного моста. Готовый сорваться и хлестать наотмашь.
— Вот как ты заговорила. Не слишком ли много на себя берешь?
— Только то, что мне по силам.
Зеленые глаза Эвель опасно сверкнули, но я уже поднялась. Оперлась ладонями на стол и чуть подалась вперед.
— Я люблю петь, я это умею, и я пою, Эвель. Пою для гостей Ландстор-Холла, вкладывая в это всю себя. Моя личная жизнь не имеет к этому никакого отношения. Так же, как и мои личные обстоятельства. Если ты не готова держать за мной место, только скажи. Доброй ночи.
Не дожидаясь ответа, вышла за дверь, где секретарь полировал ногти. Делал он это с таким усердием, что не оставалось ни малейших сомнений: подслушивал. В высоком бокале дымился новый кофе, стул на колесиках весьма спешно придвинут к столу.
А, без разницы. Без разницы, что все они думают, без разницы, что все они говорят. Личная жизнь, ха! Моя личная жизнь на меня забила, потому что я осмелилась ему слово поперек сказать и потребовать, чтобы он относился ко мне соответственно, а не как к бесплатному приложению.
Собиралась я с такой скоростью, что сам Смерч позавидовал бы. Из Ландстор-Холла на парковку вылетела прямо в руки Рольгена: после случая с Вальнаром меня теперь встречали и провожали от дверей до дверей, без малейших послаблений. Подозреваю, что именно это запустило волну восторженного внимания в мой адрес. Действительно, как-то сложно не восхищаться цветом волос женщины, у которой есть личный телохранитель.
— Домой? — Валентен тепло улыбнулся.
— Угу.
— Как прошел день? — Рольген протянул мне конфетку.
Вот ведь подсадил — новые камартовые тянучки «Слайкери», реклама которых сейчас летела со всех каналов, просто таяли на языке. Я подумывала купить себе пакетик и бросить в сумочку. Пусть лежит на такие вот случаи. Сунул в рот, и жизнь кажется слаще. А главное, разговаривать необязательно.
— Фуфер.
Что-то среднее между «супер» и «фуфло», а главное — чистая правда.
Рольген оказался оптимистом.
— Я рад.
— А как у тебя?
— Неплохо. На выходных собираемся с братом на матч по гратхэнду. Я ему обещал билеты за высший балл контрольного теста по литературе, и вот… приходится расплачиваться.
Не выдержала и рассмеялась.
— Нелегко быть старшим братом.
— В «Беррик-Арена», — добавил безопасник.
— Ничего себе!
«Беррик-Арена» — стадион в центральном спортивном комплексе Мэйстона. Там проходят многие чемпионаты, десять лет назад проводились Соурские игры. Летом стадион открытый, зимой защищен куполом, вместимость у него двести тысяч человек. Я хотела спросить, кто играет, но тут коротко пиликнул мобильный.
«Ты когда дома будешь?» — Сообщение от Танни.
Выглянула в окно.
«Минут через десять. А что?»
Ответа почему-то не последовало. Пока я ждала, мы уже вышли напрямую к дому и начали снижаться. Ладно, не критично — сейчас поднимусь и спрошу, с какой радости меня потеряли.
Рольген привычно проводил до дверей и пожелал доброй ночи, я же открыла дверь и шагнула в квартиру. Сначала услышала визг Танни, потом ее, вылетевшую ко мне с какой-то карточкой.
— Курсы Сириана Файта! Самого Сириана Файта! Прикинь?
Пока я смотрела в восторженные сестринские глаза и судорожно пыталась вспомнить, кто такой Сириан Файт и какие курсы он ведет, меня дернуло. Ореховый аромат, смешанный с ледяными нотками, ударил сильнее самой беспощадной ментальной магии. Сначала я его почувствовала и только потом осознала. Медленно повернулась, чтобы увидеть на вешалке знакомое пальто. Из-за стены донеслось скрежетание когтей Марра: чудовище в очередной
