Но ведь это значит, что сейчас в моих глазах отражается цвет моего огня. Точно так же, как в глазах Рэйнара — алый.
— Какой он? — выдавила я. Голос почему-то дрожал.
Он разомкнул ладони, пламя заплясало озорными искорками и погасло.
Рэйнар пристально посмотрел на меня. И негромко произнес:
— Как вспышка на солнце.
Его слова отозвались огненным жаром в груди. И не только слова — взгляд, который скользил по коже откровенной бессовестной лаской, обжигая как самое беспощадное пламя. Радужка не спешила менять цвет, а вертикальный зрачок раскрылся во всю ширину, и меня обдало гипнотической, одуряющей властью. Волоски на коже встали дыбом, внутри прокатилась волна странной звериной дрожи и возбуждения. Сейчас передо мной стоял даже не иртхан, самый настоящий хищник — ничуть не слабее дракона. Да что там, несколько минут назад я видела его силу. Чувствовала всей кожей, всем существом, и сейчас похожая билась во мне, заставляя откликаться на зов. Яростно, горячо, сильно. Так глубоко, насколько это возможно.
— Местр Халлоран, — неуверенный голос кипера заставил вздрогнуть.
Желание зарычать на приблизившегося человека ударило под дых.
Ой, мама! Что это со мной?
Облизала вмиг пересохшие губы, закусила верхнюю, легкая боль привела в себя. Алые глаза моего дракона полыхнули ярче, а потом зрачки стянулись в привычные, человеческие. Рэйнар повернулся к Грихешу, и тот быстро продолжил:
— Тренировочный полигон готов.
— Не думаю, что он нам понадобится, Грихеш. Спасибо.
Не думает, что?.. Тут только на меня обрушились воспоминания, зачем мы сюда прилетели. Я должна была тренироваться на виаре, то есть должна была отдать приказ виару, а вместо этого позвала дракона?
Ой.
Я молчала, пока нас провожали до стоянки. Молчала, когда открылась дверца и когда Рэйнар сдержанно благодарил Грихеша за помощь и о чем-то с ним разговаривал — я особо не вслушивалась. В голове звенели бубенчики, как на старинных экипажах с ездовыми виарами. На узеньких мощеных улочках или в подземных лабиринтах бубенчики предупреждали встречных о приближении, а в моем случае — понятия не имею о чем. Мысли разбегались, как виарята от уснувшей мамы, попытки собрать их в гнездо не увенчались успехом. Сейчас, когда схлынул пьянящий восторг, когда отступило напряжение, меня затрясло. С удвоенной силой.
Я выбрала дракона. Ну или он меня.
Или мы друг друга.
И еще я горела… буквально.
Мама!
Подавить приступ зарождающегося желания побегать по салону — кстати, во флайсе Рэйнара это даже можно было сделать, помог иртхан. Он опустился на сиденье, и я стремительно повернулась к нему.
— Что там произошло?
— Это ты мне скажи, — его голос сочился яростью, — почему о признаках проявления стихийной магии я узнаю в момент, когда ты зовешь дракона.
— Я не знала!
— Что именно? — вкрадчиво произнес он.
— Не знала, что это будет дракон! Как это вообще получилось?
— И то, что у тебя горят ладони, ты, разумеется, тоже почувствовала только сейчас?
Взгляд иртхана вонзился в меня и чудом не прошил насквозь.
— Да, — неуверенно сказала я.
— Не лги мне, Леона.
Он оперся на спинку сиденья рядом со мной, и я подавила желание просочиться сквозь обивку.
— Ррайз сорвался из-за того, что ты ударила магией. Стихией. Рядом с драконом, Леона!
— Но я же не специально!
— Не специально можно забыть планшет.
У, злопамятное драконище.
— Или молнию на сапоге сломать.
Это как раз было специально.
— Но не ударить по зверю огнем. Твое счастье, что там было силовое поле. Твое счастье, что он не ответил сразу же.
