несуществующей виной за случившееся, не играть в благородство…
Кройстдорф не был уверен, что не хочет немедленно подтвердить желание полной свободы. То, что говорил Государь, пугало его до… до… «Ну нет приличного слова, не знаю, как выразиться».
– Вы помните меня едва не с детства, – продолжал Макс. – А я теперь сам не знаю, кто я и какой я.
Еще хуже.
– Что нужно на первый случай, – продолжал Государь, двинувшись в длинный рейд по кабинету: он всегда ходил, когда разговаривал. Хоть это не изменилось! Командирский тон тоже, слава те господи! – Отдайте приказание искать причину сбоя телепорта. Вы ее не найдете сразу. Сдается мне, у нас еще нет такой технологии. А надо срочно строить оборону. Может быть, они только показали, на что способны. В расчете испугать. Что царь? Единичная жертва. А если в любом телепорте? В любое время? Миллионы людей ежедневно. Грузы, техника, полезные ископаемые. Вообразите, чья-то жена возвращается вечером домой с полными сумками и на пороге квартиры, на глазах у детей… Подумайте, какие деморализующие последствия нас ждут.
Карл Вильгельмович даже не хотел такого представлять. Неужели размазанный по пространству Государь – еще не худшее?
– Нам нужна защита, – подытожил Макс. – Немедленно, очень прочная.
Шеф безопасности растерялся.
– Я поговорю с Варварой…
Император зашелся хохотом.
– За что я вас люблю? Несмотря на должность, в вас осталось что-то очень человеческое, детское. Ну поговорите, не помешает. – И уже серьезно добавил: – А девочка славная у вас, друг мой. Настоящая. Даст бог, перебесится.
Они бы и расстались на этой доброй ноте, но в приоткрытую царем дверь сунулись журналисты с камерами и висячими микрофонами.
Макс инстинктивно подался назад.
– Народ царя спасенного видеть желает, – съязвил Кройстдорф. – Радуется. – И, повернувшись к папарацци, бросил: – Все отснятое – ко мне на стол.
Те зашумели, завозмущались.
– У нас нет свободы информации, – отрезал шеф безопасности. – Тем более о царской семье.
Прибежал запыхавшийся служка от патриарха.
– Ваше Величество, – благоговейным шепотом провозгласил тот. – Его Святейшество спрашивает, не изволите ли вы продолжать шествие в Архангельский собор к гробам предков, чтобы испросить Господа о правах «чубак»?
Император досадливо сдвинул брови.
– «Чубак»? – На его лице появилось чужое, брезгливое выражение. – А какие права могут быть у реликтовых гоминоидов?
Глава безопасности похолодел: прежде Государь никогда не употреблял такого словосочетания.
Глава 2
О том, что удачная охота не всегда приносит радость
– Против лома нет приема, – сказал Кройстдорф своим системщикам. – Вот ваша задача и изобрести «другой лом».
– Легко, – отозвалась Варвара. Ее несерьезное отношение бесило отца. Но он заставлял себя слушать, ибо если не она, то кто?
Ландау, как оказалось, великолепно работал в паре. Но ему самому не хватало горизонта, широты взгляда, дерзости. Зато у мадемуазель Волковой всего этого было даже чересчур.
– Протонная инверсия, – сообщила она, глянув на Карла Вильгельмовича с явной жалостью. – Моргни левым глазом, если понял, о чем я.
– Поворот частиц, – шепотом пояснил Вася. – То есть
Его испуг не вызвал в душе шефа безопасности никакого отклика.
– Работайте.
По телепортационной камере Большого дворца уже муравьями ползала бригада – следователи по цифровым и информационным преступлениям. Другие оседлали оборудование технической поддержки и донимали системщиков вопросами, начинавшимися фразой: «А как…»
Варвара рулила. Кажется, только она знала способ соединить разрозненные кусочки сведений в картинку, подстыковывая один фрагмент к другому. Правильно или нет – бог весть.
– Никто не устраивал Пороховой заговор, не подкатывал под телепорт Его Величества телегу со взрывчаткой, – сообщила дочь.
