Теперь император опасался порталов. Вдруг опять вывернут наизнанку? Поэтому прогуливался, распугивая часовых, по гребню кремлевской стены. Его высоченная фигура перед обедом маячила между башнями. Перед сном тоже полагался моцион, но залитый огнями город почему-то раздражал Макса. Хотя раньше он любил картину усталого покоя в мириадах окон.
Сейчас из глубины души поднимались клубы мутной ненависти, особенно когда тысячи колоколов начинали звонить к вечерне. Раньше такого никогда не случалось, и Государь уже на стену лез от смертной тоски. Что это? Что?
Сию минуту Его Величество шествовал мимо Водовзводной башни, глубоко вдыхал морозный воздух и надеялся простудить легкие. Лечиться, конечно, не станет! Любой способ ухода отсюда хорош. Даже вперед ногами.
Поодаль зашуршал втягиваемый в воронку воздух. Сработал портативный переход. Прямо над плитками дорожки возникла полынья, искрившая по краям, точно кто-то разбил высокое ростовое зеркало. Из нее вышагнул начальник безопасности. Давно не виделись!
Макс не знал, как скрыть свое раздражение. Что-то в нем отзывалось на привет этого человека. Недавно, если судить по календарю, и совсем в другой жизни, если по ощущениям, они были друзьями. Теперь император понимал, что друзей у него здесь нет. Он хотел бы повернуться к шефу безопасности спиной, но вместо этого схватил его за руку и взмолился:
– Помоги мне! Богом прошу, все плохо.
Карл Вильгельмович уставился на царя не то чтобы непонимающе, а с какой-то затаенной опаской.
– А что, собственно, плохо? – начал он. – Расследование идет. Ежедневные дела Ваше Величество исполняет с прежним усердием. Поток документов из канцелярии отнюдь не обмелел…
«Но качество этих документов!»
– Все, вообще все плохо. – Император торопился высказаться. – Кажется, я опасен. Даже привычки другие.
– Какие именно?
Государь затруднился рассказывать про форму щетины на зубных щетках и новое предпочтение к мягкой замшевой обуви. Раньше-то он выбирал высокие шнурованные солдатские ботинки, за что в оппозиционных кругах получил прозвище Калигула, мол, тиран. Но на Руси тиранов любят.
– Жена. Мы больше не вместе. Не хочу.
На лице Кройстдорфа застыло удивленное выражение: все знали, что императору сильно повезло, жил в любви и согласии.
– Вчера целый день пялился на задницу собственного адъютанта, – раздраженно сообщил Макс. – Услал его куда подальше. Что это?
– Жесть, – честно сообщил Кройстдорф.
– Пробовал потом к жене, а она меня прогнала. Говорит: чужой. Сплю в кабинете.
«Да-а», – Карл Вильгельмович не сразу нашелся.
– Думаю, это последствия пересборки в телепорте. Вас как-то не так соединили. Или… перекодировали. – Шеф безопасности подбирал слова, чего раньше не делал.
Царь молчал, потому что пришел к тем же выводам.
– Меня надо вязать и в Немецкую слободу, пока не напорол дел. – У него даже слова сочетались не совсем верно: порют чушь, а дела делают.
– Я вот что думаю, – осторожно начал Кройстдорф. – Может быть, поговорить с патриархом. Он… как это у вас называется? Прозорливый, – вспомнил выражение шеф безопасности. – Я лично его опасаюсь. Как начнет посохом стучать.
– Вот он и настучит, – согласился император, – по моей шее. Да и не тянет меня сейчас в церковь. Совсем.
«То-то и худо», – подумал Кройстдорф.
– А с чем вы, собственно, пришли?
Карл Вильгельмович помялся.
– Тут вот какое дело. Эта молодая дама… профессорша, которая… ну я докладывал… – Он не хотел произносить слово «виновата». И Макс его понял, как случалось прежде.
– Вы не слишком уверены?
– Да. Скорее всего, ее подставили. Я испросил у Генерального прокурора разрешение на глубокое сканирование мозга.
– Зачем? – ужаснулся император. – Это же опасно.
– Нет другого способа доказать невиновность. Да и нам любопытно было бы узнать, что она помнит.
– Любопытно за углом налево! – вспылил Макс. – А если бедная женщина сойдет с ума? Мы с вами будем виноваты. – Лицо Государя стало спокойным. Он, кажется, принял решение. – Я ее помилую.
– Чтобы помиловать, надо сначала осудить, – Кройстдорф развел руками. – И у нас более чем достаточно улик… но она вряд ли виновата.
Макс надолго задумался.
– Хорошо, – наконец выдавил он, – сканируйте. Но вы должны сознавать риск.
