разобраться меня обвиняют в том, чего я не совершала. Это нелепо! Я жертва, а не преступник.
— Действительно, князь, — сказал Торви. — Зачем леди Аране этот спектакль?
Ино заскрежетал зубами.
— Будьте уверены, я во всем разберусь.
Я подошла к Торви и взяла восковую голову в руки. Теперь не сомневалась, что меня жестоко разыграли. Если издалека в полутьме ее еще можно было принять за настоящую, то сейчас все сомнения рассеялись. Муляж, сделанный достаточно искусно, все равно разительно отличался от настоящей: искусственные волосы кололи пальцы, кукольные глаза глядели в пустоту, а на лице виднелись следы краски.
— А что же кровь?
— Полагаю, животного, — пояснил Ристрих. — Свиная, если говорить точнее. Я разговаривал с мясником. Сегодня он как раз забил свинью и повесил тушу.
Я устало села на кушетку. День выдался необыкновенно тяжелым. Слишком много переживаний для меня одной. Я с трудом могла сосредоточиться на обдумывании, кто решил меня напугать, и просто ждала, когда меня оставят одну.
— Я думаю, на этом обсуждения можно закончить, — вставил Торви, заметив утомление на моем лице. — Женщинам ни к чему знать все эти подробности. Леди Аране и ее дамам пора спать.
— Вы правы, господин Торви. Хотя не знаю, смогу ли заснуть…
— Я заварю чай, госпожа, — пообещала Эрин, по всей видимости, не желающая оставаться в одной комнате с отрубленной головой, хоть и ненастоящей. Камеристка первая покинула спальню.
Я тоскливо оглядела гостевые покои, мало отличающиеся от тех, которые изначально мне приготовили. Возвращаться туда совсем не хотелось, даже если служанки быстро все убрали.
— Леди Арана, восторгаюсь вашим мужеством, — сказала Лили. — Не знаю, как поступила бы я на вашем месте. Вам нужно прийти в себя в тишине и покое.
Поняв намек, Ино кивнул:
— Удаляюсь.
Они все поспешили к выходу. Лили бросила напоследок взгляд, который я никак не смогла интерпретировать. Интересно, что она задумала?
— Князь Ристрих? — позвала я. Он обернулся и выжидающе на меня посмотрел. — При всем уважении… Не могли бы вы забрать?
— Ах да! — сказал он, подхватывая голову и невозмутимо зажимая ее под мышкой. — Забыл, что вам она ни к чему. Темной ночи, огненная.
Я осталась одна. Сев на шкуры возле огня, я совсем не по благородному обхватила колени руками. Танец языков пламени успокаивал. Если закрыть глаза, то под потрескивание дров можно представить, что я дома.
Легла в постель, не дождавшись обещанного чая, и только потом погасила свечу. Несмотря на пережитое днем, заснула крепко и проснулась, только когда меня разбудила камеристка:
— Госпожа, вставайте!
Она распахнула шторы, и в комнату ослепительным потоком ворвался солнечный свет. Подниматься решительно не хотелось. Что меня ждало? Взгляды, полные непонятного осуждения, и унылый завтрак. Я решила хотя бы побольше узнать о месте, где оказалась, и приказала Эрин приготовить удобное платье, подходящее для осмотра местных достопримечательностей.
С такими мыслями я зашла в столовую, а там кое-что осознала.
Плохая новость — утро полностью оправдало мои ожидания, хорошая — ничто меня уже не выбивало из колеи. Леди Крисса привычно пыталась задеть, Ино жалил словами и опалял взглядами, Лили смущенно молчала, а Торви делал вид, что не замечает нерадостного приема. Все, как и вчера.
Кроме одной детали — за столом сидел незнакомый человек. Никто не удосужился нас представить, и я вопросительно посмотрела на Ристриха, приподняв бровь.
— Леди Арана, познакомьтесь с лордом Нерстедом. Финн, леди — невеста вашего брата.
Я с любопытством посмотрела на младшего Нерстеда. У него оказались добрые голубые глаза и смешливое лицо, не скрывающее эмоций. Светлые волосы были взлохмачены, будто он только что оторвался от подушки.
— Очарован, миледи, — улыбнулся он. — Завидую брату — ему очень повезло.
Я вернула ему улыбку. Финн Нерстед с первой секунды располагал к себе.
— Мне тоже приятно познакомиться с вами.
Крисса бросила недовольный взгляд, но я его проигнорировала. Сегодня она надела чопорное темно-фиолетовое платье. Оно смотрелось так, будто у леди траур. Но зато оно, в отличие от моих нарядов, явно говорило окружающим о скромности носящей его леди и ее врожденном такте. Меня этот маскарад не обманывал. Лицемерие, принятое на севере, совсем не радовало.
Подстегиваемая злостью Криссы, я наклонилась к Финну и произнесла:
