заказать арманьельских перепелов и этот… Как его… бар… бардорис?
— Барбарис, — учтиво подсказала я, а сама мысленно посетовала на отсутствие смекалки у прислуги. Досадно, что ей не хватило моих инструкций. Я ведь все расписала — где купить, у кого и сколько что будет стоить. Ни медяка не скрыла. Надо подумать о будущем экономки, если она не в состоянии следовать простой инструкции. Впрочем, расчет не подвел. У Ино желваки просто ну загляденье как вздымаются от ярости.
— Да мне все равно, как он называется! Ваша выходка слишком дорого обойдется замку.
Я натянула на лицо самую милую улыбку из своего арсенала. Даже зубы сводит от приторности. Будь на месте Ристриха кто-то другой, ни за что бы не поверил, что такая славная девушка, как я, способна провернуть подлую аферу.
— Я желаю провести свою свадьбу в арманьельском стиле, чтобы поближе познакомить северян с обычаями своей страны. Разве в этом есть что-то дурное?
Я даже глазами невинно захлопала, точно куколка, чем еще больше разозлила Ино. Его ярость заполнила все вокруг. Воздух между нами затрещал от напряжения.
— Ваши старания, да в нужное русло! Вы знаете, во сколько обойдется такой пир? Хотя, конечно, знаете… Вы очень скрупулезно подошли к вопросу. Даже примерную стоимость везде написали.
Приятно, когда твои труды ценят. Особенно лестно признание самого князя. Не зря я провела время перед завтраком за делами. Скрывать самодовольство теперь все труднее, но скромность девушке к лицу.
— Вы меня переоцениваете, князь. Общий счет с доставкой вам придется подсчитать без моей помощи.
— Чего вы добиваетесь?
А теперь поговорим серьезно. Я положила руки на стол и наклонилась к князю, чтобы он в полной мере осознал, что я не готова отступить и принять поражение.
— Вы хотите лишить меня собственных денег в непредвиденной ситуации. Я вам этого не позволю.
— И что теперь — из жажды противоречия опустошите ресурсы замка? Одна арманьелка обойдется Вемуру дороже, чем вся прислуга?
— Жажда противоречия — это слишком нелепое чувство, детское. Я его лишена. Мне нужно лишь показать вам: даже находясь в роли невесты, все слуги в замке знают, что я будущая хозяйка. В моей власти многое. Очень многое, князь. Рано или поздно, но вы уедете, а я останусь с Вемуром. Какую супругу вы предпочтете для своего друга? Выбирайте. Не совершайте того, о чем будете жалеть.
— Жене позволено ровно столько, сколько ей разрешает ее муж.
— Будете свечку держать, чтобы удостовериться в своем суждении?
— Нет, — усмехнулся Ристрих. — Вемур не принадлежит к тем мягкотелым мужчинам, что позволяют женщине одержать над собой верх. Я уверен, что он не даст вам вести игры за своей спиной.
— Но, видимо, вы не настолько доверяете своему другу, чтобы не контролировать его будущую супругу.
— Пока его нет, за мной — место главы замка. Я не дам вам здесь все разрушить.
— Ристрих, — утомленная жарким спором, произнесла я, — когда вы поймете, что не нужно искать врага там, где его нет?
— Своими действиями вы лишь подтверждаете, что я все решил верно.
— Вы загнали меня в угол и удивляетесь, что я пытаюсь защищаться. Браво!.
— И что вы предпримите дальше?
Я поднялась и сложила руки на груди, устремив взгляд на князя. Он стоял в гой же позе, не собираясь отступать. Ино — охотник, но его жертва тоже оказалась с когтями.
— Договор, составленный по всем правилам, должен защищать интересы обеих сторон. Я хочу справедливости, как бы громко это заявление ни звучало.
— Сколько еще придется вам объяснять, что положение женщины по определению ниже мужчины? Ваше предназначение — лишь родить крепкого здоровьем наследника и обеспечить комфортную жизнь своему мужу.
— Может, все особы моего пола в Льен и довольны ролью прислуги, но позвольте напомнить, что я родилась не здесь.
— Я бы хотел это забыть, но еще не прошло и дня, чтобы вы не напомнили, — проворчал князь. — Да один ваш вид буквально кричит о неприязни к самому царству и презрении к его жителям!
Я растерянно моргнула. Где он усмотрел в моих действиях нелюбовь к своей стране? Может, я и тоскую по родине, но предубеждения к северянам не испытываю.
— Объясните.
— Ваша одежда.
Я неосознанно посмотрела на себя. Платье, подобранное на сегодня камеристкой, выглядело весьма скромным — закрытое, благородного алого цвета.
