бумажная птица, влетевшая в распахнутое по случаю исключительно теплой осенней ночи окно и аккуратно приземлившаяся прямехонько мне на колени. От этого едва ощутимого прикосновения я проснулся, как миленький. Какое-то время разглядывал фигурку, ловко скрученную из зеленой бумаги. Потом заметил, что на ее крыльях написаны слова. На левом: «Приходи в полночь в Скандальный переулок». На правом: «Кое-что покажу».
– Я даже догадываюсь, что именно, – сказал я птице.
Почему-то вслух.
И на меня, конечно, тут же обратились все имеющиеся в наличии взоры.
– Что-то случилось? – деловито спросил Трикки Лай.
– Еще как случилось, – подтвердил я. – Мне записка прилетела, представляешь?
– Это на птице, что ли, записка? – обрадовался Нумминорих. – А мы подумали, дети на улице играют.
– И не особо ошиблись, – усмехнулся я. – А сколько этим детям лет – дело десятое.
– Но зачем писать записки, когда в любой момент можно прислать зов? – спросила Базилио. – Трикки говорил, даже младенцы умеют использовать Безмолвную речь.
– Да просто потому, что писать записки на крыльях бумажных птиц, а потом стараться переправить их точно в руки адресата гораздо интересней, чем просто болтать, – неожиданно сказал Джуффин. И добавил, воспользовавшись Безмолвной речью: «Посмотри внимательно, где-нибудь на хвосте должна быть приписка. Знаю я этих птиц».
Я тщательно осмотрел бумажную фигурку и действительно обнаружил на кончике хвоста приписку очень мелким, «бисерным», как говорится, почерком: «Только никого с собой не бери».
Честно говоря, я и не сбирался. А все-таки удивительно, что такое важное замечание оказалось настолько незаметным. А вдруг я способен притащить с собой не только ближайших друзей и домашних животных, но и три дюжины соседей – просто за компанию?
Впрочем, так, наверное, тоже интересней. А обещанное зрелище, если что, можно и отменить в самый последний момент.
До полуночи оставалось еще часа полтора, поэтому я решил исполнить свой основной служебный и человеческий долг. В смысле, сыграть наконец с Джуффином в «Крак». С Базилио ему пока ничего не светило: сытые и довольные гости как раз принялись состязаться в приготовлении волшебной еды для виновницы торжества. Даже сэр Кофа включился в общую суету, а шанс попробовать кулинарную иллюзию, изготовленную этим гурманом, выпадает хорошо если раз в сто лет. Я бы на ее месте сейчас тоже не отвлекался на какие-то дурацкие карты.
Пока все дружно кормили Базилио, мы с Джуффином как-то удивительно хорошо поиграли. Вообще-то, как бы я ни хвастался своим мастерством, ясно, что Джуффин – гораздо более сильный игрок, хотя бы за счет опыта. Удача у нас с ним примерно одинаковая, логика тоже, но он при этом мастер, а я – практически новичок. Не так много играл в своей жизни, чтобы успеть изучить все мыслимые стратегии и практически на автомате выбирать наиболее подходящую к текущему набору карт. Поэтому обычно с меня семь потов за игру сходит, а Джуффин изнывает от нетерпения в промежутках между ходами, пока я дууууууууумаю. Он бы, наверное, давным-давно пристукнул меня за тугодумство, но все остальные в качестве партнеров еще хуже. Поэтому приходится меня беречь.
Но на этот раз мне почти неправдоподобно везло. А голова была занята другими вещами, на тщательное обдумывание ходов ее уже не хватало. Поэтому игра шла почти так быстро, как нравится Джуффину. И достаточно непросто, чтобы ощутить настоящий азарт. Он даже не поленился пару раз удивленно поднять бровь в духе «да тебя как подменили» – наивысшая степень похвалы, на которую сэр Джуффин Халли настолько же скуп в игре, насколько щедр во всех остальных случаях.
– До полуночи всего пара минут, – вдруг объявил он, бросив карты на стол. – Иди уж, пока я готов тебя отпустить. А то вот-вот передумаю.
И, перейдя на Безмолвную речь, добавил: «Надеюсь, ты догадываешься, чего такой человек, как Малдо, может ждать от дружбы с тобой».
«Естественно, – согласился я. – Прогулок на Темную Сторону, как минимум. Для разогрева. Но это скорее его проблемы, чем мои».
«Рад это слышать. Меня он в свое время взял в оборот сразу же после ареста за многократное превышение дозволенной ступени применяемой магии. Любой приличный человек на его месте в этот момент потрудился бы сделать вид, будто ужасно расстроен. Ну или хотя бы выяснить, что ему грозит. А этот только что на шею мне не бросился – какие люди! Тут же объявил, что всю жизнь мечтал со мной познакомиться, но стеснялся. И если уж все так удачно совпало, не прогуляться ли нам на Темную Сторону прямо сейчас? Даже жалко было отказывать ему наотрез. Такой прекрасный мальчишка, азартный и любопытный, с недюжинными способностями к магии, но, увы, только к нашей традиционной Угуландской. С Истинной ему ничего не светит, это видно невооруженным глазом. В таких вещах я, к сожалению, не ошибаюсь».
«А кстати, давно хотел спросить, что будет, если провести на Темную Сторону человека, которого она не принимает?»
«Теоретически считается, что такой человек туда просто не попадет, хоть ты тресни. Вот тебе и все происшествие. Но ясно, что это не твой случай. Если тебе припечет, кого угодно на Темную Сторону протащишь, не сомневаюсь. И заодно в Хумгат, чтобы два раза не вставать. Но не советую. Хроники времен Короля Мёнина повествуют, что он регулярно водил на Темную Сторону своих друзей, не имевших ни малейшего призвания к подобным визитам. Делал это, как ты понимаешь, с исключительно добрыми намерениями, великодушно желая разделить с друзьями бесконечное счастье, которое сам всегда испытывал на Темной Стороне».
