Цельсию считают небывалым стихийным бедствием и долгие годы потом вспоминают, удивляясь, как нам вообще удалось остаться в живых.

Но нынешняя зима показалась теплой не только неприхотливому мне. Столичные жители завели обычай демонстративно выходить из дома без головных уборов, владельцы модных лавок спешно убрали с витрин теплые лоохи, а некоторые садовые растения подумали-подумали, да и зацвели, не дожидаясь весны. В результате я ходил по городу, пошатываясь от избытка чувств, как пьяный, да и соображал ненамного лучше, зато искренне любил все живое и был готов прилюдно целоваться с незнакомыми грибными фонарями, а за подобный опыт никакого ума не жалко, ну его совсем.

И как только я окончательно убедился, что не просто могу смириться с выпавшим на мою долю бездельем, но и научился им дорожить, моя судьба схватилась за голову, воскликнула: «Ой, у меня же тут сэр Макс без дела засиделся!» – и спешно принялась исправлять положение. Хотя кто ее об этом просил.

Начало нового интересного периода своей жизни я, как и положено настоящему бездельнику, проспал. Вернее, проснулся буквально на миг оттого, что к моей щеке прикоснулся посторонний предмет неизвестного происхождения. Сквозь сон я принял его не то за меховую подушку, не то вовсе за плюшевого медвежонка, с которым никогда не спал в детстве, но теоретически знал, что такой компаньон положен каждому ребенку. В любом случае, предмет был теплым, мягким и мохнатым, поэтому я прижался к нему щекой и снова провалился в сон. Но буквально несколько секунд спустя снова был разбужен, на этот раз самым ужасным звуком в мире – приглушенными рыданиями. И, конечно, подскочил, как миленький. Увидел рядом уткнувшуюся в подушку Меламори и сразу оценил ситуацию.

– Ты наконец-то превратилась в чудовище и теперь ревешь из-за того, что я тебя не испугался? Это только потому, что спросонок не разглядел. Прости дурака. В следующий раз непременно обделаюсь от ужаса. Надеюсь, слуги, которым придется убирать постель, окажутся сплетниками, и новость просочится в газеты. Твоим родителям будет приятно узнать…

На этом месте Меламори, как я и рассчитывал, рассмеялась. Что-что, а смешить ее я умел всегда. И за одно это мне можно простить все, начиная с самого факта моего существования.

– Я не поэтому ревела, – сквозь смех сказала она. – Нужно быть совсем дурой, чтобы надеяться испугать тебя такой ерундой. Просто я хотела, чтобы ты на меня посмотрел. Чтобы увидел, как здорово у меня уже получается! Но не продержалась и получаса. Очень трудно сохранять этот облик. Тело прекрасно помнит, как оно на самом деле выглядит, и упорно возвращается к привычной форме, вот хоть из бабума в него стреляй.

– Не надо из бабума, – строго сказал я. – Погоди, ты что, целых полчаса меня будила? А я так и не проснулся? Как есть свинья.

– Свинья, конечно, – согласилась она. – Но не до такой степени. Полчаса я добиралась сюда из дома. Только не вздумай проболтаться, что я таком виде по городу гуляю. Сама знаю, что нельзя, но не смогла удержаться. За час до рассвета на улицах совсем пусто, я подумала: быстро-быстро самыми темными переулками пробегу, никто не увидит. Кстати, действительно обошлось, никого не встретила, но насчет «быстро-быстро» я крепко ошиблась. Ходить в таком виде – та еще затея. Слишком много ног…

– Слишком много ног?! Это во что же такое прекрасное ты превратилась?

– В большого арварохского хуба, – вздохнула Меламори. – Сам мог бы догадаться. Ты же помнишь, как мне нравился Лелео. Совершенное существо! Только у меня еще клыки были, и глаз восемь пар, все светятся в темноте таким нежным голубым светом, как газовые фонари. Очень красиво! Ужасно жалко, что ты не видел. Только начала тебя будить, и – хлоп! – все закончилось. Не представляешь, как обидно.

– Мне бы тоже было обидно. Столько трудов, и все зря. Но, слушай, полчаса – это на самом деле очень много. Ты же совсем недавно начала учиться.

– Ничего себе «недавно»! Уже больше трех дюжин дней об эту науку бьюсь. И только не говори, что все нормальные люди учатся годами. Я не «все», мне положено быстро. У меня в роду знаешь сколько самых настоящих оборотней было? Ууу! Пальцев не хватит сосчитать.

– Значит так, – твердо сказал я. – Пальцы я тебе, если что, одолжу, не вопрос. Считай своих предков на здоровье. Полчаса – это все равно много, хоть ты тресни. Прогулка по городу со всеми этими бесконечными ногами – вообще фантастический успех. В следующий раз тряси меня энергичней. Если не проснусь, можешь откусить голову, чтобы клыки зря не простаивали. И тогда я обязательно проснусь. И в последний миг своей жизни оценю твои достижения.

Меламори задумалась.

– Голову не откушу, – наконец решила она. – Красивая вещь, жалко портить. Остальное принято. Предков-оборотней было четырнадцать штук. Загни четыре пальца в придачу к моим десяти, и я утешусь.

– Ты очень сговорчивое чудовище, – улыбнулся я. – Все бы так.

Не то из сентиментальных соображений, не то в знак солидарности, не то просто из любви к разнообразию, когда Меламори пришло время отправляться в Дом у Моста, я последовал за ней. И, надо сказать, мое появление на утреннем совещании произвело куда больший фурор, чем чье-нибудь прилюдное превращение в сколь угодно ужасного монстра. Все знают, что до полудня я – вымышленное фантастическое существо вроде трехглавой птицы Льо или сухопутного кита Угинмясу. До полудня меня просто не бывает! И только какой-нибудь беспредельно могущественный колдун вроде сэра Джуффина Халли способен дерзко материализовать меня в мире живых. Но потом сам не будет этому рад.

Джуффин, собственно, удивился больше всех, поскольку совершенно точно знал, что не предпринимал никаких специальных усилий, чтобы заполучить

Вы читаете Сновидения Ехо
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату