семьи в этих краях до сих пор есть свои тайные тропы, неизвестные другим…
– Скажем так, далеко не каждому известные, – самодовольно усмехнулся толстый капитан. Всем своим видом он давал понять, что принадлежит к числу избранных, посвященных в местные лесные тайны.
– Все это прекрасно, – сказал я. – Но сейчас-то зачем охранять любой объект в радиусе пяти дюжин шагов, не больше и не меньше?
– Да, в общем, незачем, – неохотно признал капитан. – Это просто дань традиции, которую мы чтим. Нумбана обязана Ярмарочному Закону своим процветанием. Уже всего сто лет спустя после его принятия великий уандукский путешественник той эпохи Хачимарух Брейдони описывал Нумбану как «город сытых и довольных, сокрытый в диких лесах Хонхоны», а со стороны, говорят, виднее. А пресловутые пять дюжин шагов с тех пор так и кочуют из одного документа в другой. И, как видите, добрались до наших служебных инструкций. Никакого особого тайного смысла в указанном расстоянии действительно нет, но число считается счастливым.
– Вот это понятный аргумент, – кивнул я. – Но теперь все-таки хотелось бы узнать, что стряслось сегодня. И если можно, без ссылок на события тысячелетней давности.
– Семитысячелетней! – любезно поправил меня Друти Боумблах.
– Тем более.
Я повернулся к притихшему рядовому Клусу.
– Что конкретно ты видел и слышал возле палатки пророка? Рапорт по всей форме нам не нужен. Расскажи о покушении простыми человеческими словами, как дома за ужином.
– А дома некому рассказывать, – возразил тот. – Я один живу.
В такие минуты я начинаю жалеть, что не родился жестоким убийцей, испепеляющим все на своем пути. Практического толку от такого поведения обычно немного, зато удовольствия – море. Мгновенная эмоциональная разрядка всегда обеспечена.
Но нет так нет, ничего не поделаешь. Поэтому вместо того, чтобы откусить непонятливому полицейскому голову, я ласково улыбнулся и сказал:
– Ладно, не дома. Как приятелям в трактире. Например.
Это неожиданно сработало. Свидетель мой заметно оживился, а в бирюзовых глазах появился вполне осмысленный блеск.
– Значит, так, – бодро начал он. – Нашел я палатку пророка – вот тут же, где сейчас стоит – присел неподалеку, трубку достал, набил. Народу с утра на ярмарке мало, поэтому к нему сразу потянулись торговцы, потом-то у них уже времени на развлечения не будет. Ну, в общем, везде пусто, а возле палатки пророка дюжины полторы человек стоят, ждут. Я посидел, покурил и тоже подошел поближе. Интересно же, что он кому скажет. Правда, я пока еще ни разу ничего толком не разобрал. Пророк совсем тихо шепчет, в самое ухо, хитрый. Но вдруг однажды скажет громко? Имеет смысл крутиться где-нибудь рядом… В общем, встал я возле входа в палатку. И тут вдруг человек с ножом! Вооот таким огромным! – Клус щедро развел руки чуть ли не на ширину плеч. – И заходит к пророку! А я…
– Погоди, что вот прямо так, размахивая ножом, и вошел? – изумился я.
– Да почему же размахивая? – удивился Клус. – Ничем он не размахивал. Уж спрятать нож под одежду у любого ума хватит!
– Но почему тогда ты говоришь, что человек вошел с ножом?
– Ну так потом-то выяснилось, что нож был, – терпеливо, как несмышленому младенцу, объяснил полицейский. – Я своими глазами его видел!
Нумминорих встревоженно на меня покосился. Он знаком со мной не первый день и хорошо знает, в какой момент пора прятаться в погреб. Я адресовал ему кроткую улыбку мученика – дескать, ладно, потерплю, как-нибудь не взорвусь – и продолжил этот нелепый допрос.
– Опиши, пожалуйста, как выглядел человек, который заходил в палатку, в тот момент, когда заходил?
Услышав от меня слово «пожалуйста», бедняга Клус совершенно сник и уставился в землю. Я же говорю, у младшего полицейского состава свои представления об этикете, и лучше не нервировать их избыточной вежливостью. Хочешь не хочешь, а держи себя в руках.
– Эй, у тебя язык в зубах запутался? – сварливо спросил я.
Это помогло.
– Значит, нож был спрятан под одеждой…
– Да, это мы уже поняли. Под какой именно одеждой?
– Под новомодным костюмом.
– Что за новомодный костюм?
– Да откуда же я знаю, как оно все называется? Я в нарядах не разбираюсь.
– Просто. Опиши. Словами, – сказал я.
И сам содрогнулся от звуков собственного голоса. Нечеловечески ласкового и всепрощающего.
– Красная! – выпалил Хлама Клус и снова умолк.
– Красная одежда?
– Да. Та, которая сверху. Короткая, выше колен. Что-то вроде ташерской куртки, но не такая широкая и с капюшоном.
