– Нумбана поближе будет, да?
– Совершенно верно. А Сияющая улица всего в получасе быстрой ходьбы от моего Явного Входа. Это кое-что меняет.
– У Дигорана Ари Турбона – так зовут трактирщика с разноцветным лицом – наверняка есть такие же проклятые родственники, о которых нам пока ничего не известно… – начал было я, но Шурф меня перебил:
– Как, ты сказал, его зовут?
– Дигоран Ари Турбон, а что?
– Скорее всего, ничего. Просто довольно необычное имя для урдерца. Сколько их хроник за ночь перечитал, а ни одного человека с именем, состоящим из трех частей, не встретил. Всегда из двух. Более того, существует определенное правило их образования: одна часть имени берется у отца, вторая у матери; их можно оставлять неизменными, а можно переделывать, используя только один или несколько слогов и добавляя другие на свое усмотрение. Если имя отца или матери по какой-то причине неизвестно, можно позаимствовать его у любого другого человека, но непременно с его согласия; собственно, добрая половина подделанных документов, которые я упоминал в качестве примеров магических преступлений, связана как раз с тяжбами об именах. Впрочем, пожалуй, это действительно неважно. Наверное, в семействе, с которым ты познакомился, какая-то своя особая традиция. Так часто бывает.
– Наверняка. Тем более что у них у всех тройные имена. Сестру хозяина зовут Лари Яки Ла, племянницу – Арра Иш Ваду, повара – Кадди Кайна Кур… хотя повар вроде им не родственник, просто близкий друг семьи. И, кстати, колдуна, наложившего на них проклятие, тоже как-то так сложносочиненно звали… погоди… вот же три дырки в небе над моей башкой!
– Щелчок Аттаха, – сочувственно напомнил Шурф.
– А, точно. Спасибо.
Щелчок Аттаха – это такой полезный магический прием, позволяющий быстро вспомнить ускользающий фрагмент информации, но только очень короткий – имя, дату, номер дома, название улицы. Прочитанную в юности поэму, или даже полученное год назад деловое письмо с его помощью не воспроизведешь. Но, положа руку на сердце, имена, адреса и даты гораздо важнее писем и поэм.
Для рассеянного балбеса вроде меня этот простенький, всего-то четырнадцатая ступень Белой магии, фокус – истинное спасение. Вот и сейчас я щелкнул себя по лбу и выпалил:
– Туффалей Фаюм Хаг! А предка-вруна, которого он проклял, звали Шери Авада Лос. Все как на подбор из какого-то другого Урдера. Не того, о котором ты читал.
– Или просто из какой-нибудь его области, удаленной от центра, а потому практически никогда не фигурирующей в хрониках, – предположил Шурф.
– Из Саллари, – сказал я. – Их трактир называется «Свет Саллари» в честь родного городка.
– Значит, скорее всего, я угадал. Саллари упоминается в прочитанных мною текстах всего единожды – как место тех самых судьбоносных переговоров с морем. Больше ничего интересного за последние несколько тысяч лет в Саллари не происходило. Насколько я понял, городок был выбран для переговоров из-за рекордно большого числа прибрежных деревьев, произрастающих в окрестностях…
– А при чем тут деревья?
– О, это и есть самое любопытное. Вероятно, слушая меня, ты не обратил внимания, что договорившийся с морем Сухурах Ррох был вовсе не одним из укротителей штормов, а Глашатаем Воли Старших Деревьев. Неудивительно, я и сам не сразу понял, насколько важен этот факт, и какими удивительными обстоятельствами он обусловлен.
– Какими?
– Похоже, переговоры с морем вели именно деревья. Они просили землю для себя и своего потомства. А человек просто транслировал их волю. Поэтому, собственно, все получилось. Море не стало бы идти на поводу у человеческих капризов. Но нет такой стихии, которая откажется вступать в переговоры с деревьями – при условии, что те достаточно велики и стары.
– Ну прям – нет! А огонь?
– Повторяю: при условии, что деревья достаточно велики и стары. Могущество всякого дерева напрямую зависит от его возраста. Прожить первую тысячу лет дереву довольно непросто, тут ему может помочь только удача. Зато потом наступает время его силы. Поэтому в лесах, где растут старые деревья, не бывает пожаров. А если и случится такое несчастье, огонь быстро угаснет, а ущерб от него окажется невелик.
– Ничего себе! Слушай, а как так получилось, что я до сих пор даже краем уха об этом не слышал?
– Список фактов, о которых ты никогда не слышал, практически бесконечен. Причем то же самое можно сказать о любом из нас, включая самых прославленных эрудитов. Поэтому выбранная тобой стратегия представляется мне чрезвычайно разумной: ты получаешь знания по мере того, как они становятся тебе необходимы. Неплохой способ совладать с бесконечностью.
– Если бы не ты, я бы ни за что с нею не совладал, – мрачно сказал я.
– Ну так я все равно есть, никуда не денусь, а значит, и сокрушаться тебе не о чем.
Ну, кстати, да. Этот факт действительно внушает оптимизм.
– Значит, с морем договорились деревья, – наконец резюмировал я. Просто чтобы не затягивать паузу.
