теперь он наконец-то свободен. И жаждет еще раз объехать весь Мир – уже не ради дела, а только для собственного удовольствия. И маму с собой зовет. Она, по-моему, всю жизнь этого хотела, но не говорила и даже не намекала, а теперь ворчит: «Совсем сдурел, такую обузу за собой тащить», – а сама от счастья светится… Слушай, я так за них обоих рад, что уже третий день хожу как пьяный, больше ни о чем думать не могу. Самое удивительное, что при этом от меня до сих пор не сбежала жена.
– Я бы на ее месте тоже не сбежал, – успокоил его я. – Такие мужья на дороге не валяются. Ты вон какие интересные песни про задницу знаешь. Да еще и репой жонглируешь. Для семейной жизни это очень важно.
– Спасибо, Макс, – поблагодарила меня Кенлех. – Ты очень хорошо понимаешь, чего на самом деле женщины ждут от брака.
В леди Кенлех прекрасно все – от коротко подстриженной темной челки до вызывающе острых носков блестящих дорожных сапожек. Но самое прекрасное в ней – это умение говорить подобные вещи без тени улыбки, сопровождая их тяжелым, как у начальника Канцелярии Скорой расправы взглядом. Понять, что Кенлех при этом шутит, может – вот, разве что пророк. Ну или несгибаемый оптимист вроде меня, всегда заранее готовый считать проявлением не совсем обычного чувства юмора практически любое поведение малознакомого собеседника. Или хороший следователь вроде сэра Мелифаро, владеющий разнообразными техниками проникновения во внутренний мир всего, что шевелится. Он-то сразу ее раскусил. И тут же уволок в нору. Правильно сделал, именно так и следует поступать с настоящими сокровищами.
– Похоже, вы очень неплохо съездили в Нумбану, – констатировал я, усаживаясь на стул и оглядываясь в поисках кувшина с камрой.
Тщетно. Ничего, кроме Мелифаро, на столе не было. А он – точно не кувшин.
– Мы отлично съездили, – подтвердила Кенлех. – Лучше просто не бывает. Знал бы ты, какие там пироги!
– Это я как раз очень хорошо знаю. А что пророк?
– Он тоже вполне ничего, – подала голос Кекки. – Таких забавных вещей нам всем наговорил!
Ну хоть не ужасных. После возвращения Меламори с этой грешной ярмарки я стал напряженно ожидать подвоха. Например, что после визита к Правдивому Пророку все наши зарыдают и начнут расползаться кто куда. Или даже не кто куда, а в Арварох. Все вместе. Чего мелочиться. Возможно, бывший Великий Магистр Ордена Потаенной Травы пообещал Завоевателю Арвароха обеспечить быстрый прирост взрослого населения? От этих бывших Великих Магистров чего угодно можно ожидать.
– А чего именно он вам наговорил – это совсем-совсем секрет? – спросил я. – Не хотелось бы подвергать вас пыткам, но таблеток от любопытства пока не изобрели.
Кекки и Кенлех дружно нахмурились. Не похоже, чтобы они были готовы вот так сразу разболтать мне «забавные вещи», услышанные от пророка. Обидно, конечно. Но я – последний, кто стал бы порицать их за скрытность.
– Ясно, – вздохнул я. – Нет так нет. Извините.
– Лично мне он сказал всего одну фразу: «Твои цвета – золотой и зеленый», – милосердно признался Мелифаро. – Я, конечно, хочу твоей погибели, как любой сознательный гражданин. Но все же не настолько, чтобы скрывать такой пустяк. Тем более что смысл этого мудрого высказывания мне пока непонятен. Золотой и зеленый, договорились. И что мне делать с этой бесценной информацией?
– Как – что? – удивился я. – Просто носить одежду этих цветов. Наверное, это будет полезно для твоего здоровья. Или там, не знаю, душевного равновесия. Проверь.
– Макс! – рявкнул Джуффин. – Кто тебя просил?! Я ждал, когда он сам догадается. И даже заключил пари, произойдет ли это до конца года.
– С кем?
– Сам с собой. Но какая разница.
– Только зеленую одежду? – изумленно переспросил Мелифаро. – Я буду выглядеть как идиот.
– Зеленую с золотым, – напомнил я. – Как идиот ты будешь выглядеть только первые полгода. А потом всем станет ясно, что это просто твой новый индивидуальный стиль.
– Час от часу не легче, – насупился он.
– А по-моему, очень красиво может получиться, – заметила Кекки.
– Извини, незабвенная, но в твоих устах это звучит не слишком убедительно, – огрызнулся Мелифаро. – Вы, девчонки, в тряпках вообще не разбираетесь.
– Да просто отлично будет смотреться, – встрял я. – Уж всяко лучше, чем сейчас.
– Ты бы вообще помалкивал, – фыркнул Мелифаро. – В этом вопросе ты хуже любой девчонки. Великий мастер сочетания серого с бурым, тонкий знаток всех оттенков кошачьего дерьма. Если ты еще раз скажешь, что золотой и зеленый это красиво, я наложу на себя руки от отчаяния.
– И кому, интересно, твои родители будут везти подарки из кругосветного путешествия? – спросил я.
– Моей вдове, – изрек Мелифаро, картинно укладываясь на стол.
Странные овощи, которыми он все это время по инерции жонглировал, плюхнулись ему на живот.
Кенлех и бровью не повела. Похоже, она вообще его не слушала, думая о чем-то своем. Наконец сказала:
