хватает клювом за полу лоохи и тянет к столу, а повар Кадди выносит из кухни блюдо со, страшно сказать, обыкновенными жареными котлетами, которых я не ел целую вечность, а может быть, и вовсе никогда, если принять гипотезу, будто прежняя моя человеческая жизнь – просто иллюзорное воспоминание о случившемся с кем-то другим; ай, неважно, главное, что и я, и котлеты все-таки существуем в природе, причем не где-нибудь во Вселенной, а именно здесь, в столице Соединенного Королевства, где я – сэр Макс, а они – одно из традиционных блюд урдерской кухни. Ну или куанкурохской. Или чангайской. Один черт.
– У нас дома это блюдо называется «тумты из злой козы», – сказал мне симпатичный носатый юноша, которого я сперва не заметил, а заметив, никак не мог сообразить, где мы раньше встречались. Неужели здесь, в «Свете Саллари», а я забыл?
– Из злой, – объяснил он, – потому что у нас на мясо убивают только самых злых коз. Смирных не едят, их жалко. Но здесь у вас иначе, коз вообще почти нет, зато все едят индюков, совершенно не интересуясь, какой у них при жизни был характер. По крайней мере, никто из торговцев не смог нам этого сообщить… Поэтому в меню придется написать: «тумты из не-козы, с которой мы не были знакомы». Чтобы все честно.
Наконец до меня дошло.
– Иш! Это ты, что ли, наконец проснулся мальчишкой? Представляешь, я тебя сперва не узнал.
– А никто почему-то не узнает, – улыбнулся Иш. – Хотя лицо вроде бы примерно то же самое. И рост, и одежда. И вообще все.
– Ну, голос все-таки другой, – заметила молчавшая до сих пор Базилио. – И двигаешься ты иначе. А для узнавания это на самом деле гораздо важней, чем черты лица.
– Ррррррррыааау! – подтвердил я.
Сказать что-то более внятное с котлетой в пасти довольно затруднительно. Даже когда это не котлета, а тумта из не-козы. Эффект ровно тот же.
Я был так заворожен этой удивительной встречей, что далеко не сразу заметил, как из кухни вышел мой друг Малдо Йоз. Я-то решил, он все-таки отправился работать, как и грозил. А Малдо просто перебрался поближе к продовольствию. Вот ведь, казалось бы, художник, а соображает, что в жизни по-настоящему важно.
Увидев меня, Малдо просиял.
– Я уже думал, что тебя не дождусь, – сказал он. – А мне, хоть убей, надо бежать, вот прямо сейчас. Можешь немного меня проводить? Поговорить надо – позарез.
Кто же устоит перед таким предложением? Определенно не я. Поэтому выскочил на улицу натурально с котлетой в зубах. Ну хоть все блюдо за собой не потащил, а ведь руки чесались, и вряд ли кто-нибудь решился бы меня остановить.
– Прости, что вот так из-за стола тебя вытащил, – сказал Малдо. – Но мне правда давным-давно пора, просто Кадди попросил помочь ему разобрать ящик с посудой, и я пропал. Там, понимаешь, блюда с картинками, а на картинках изображены деревенские дома. Урдерские! С такими деталями, каких ни в одном учебнике по архитектуре не найдешь. Просто сокровищница! Я сразу договорился, что как-нибудь засяду у них на всю ночь и перерисую, но оторваться все равно не мог…
– Очень интересно, – вежливо сказал я, кое-как дожевав котлету. – Но если ты хотел поговорить со мной только о сервизе с урдерскими домиками, имей в виду, ты несколько переоценил мою страсть к архитектуре.
– Да нет, конечно, – вздохнул Малдо. – Это я пытаюсь объяснить – не столько тебе, сколько самому себе – почему так засиделся. Притом что у нас срочный заказ, и ребята уже ждут меня, чтобы начать работу, а мне еще добираться…
– Куда именно?
– На Удивительную улицу, конечно. Основная работа у нас пока там.
Удивительная улица располагается в самом центре Ехо, то есть примерно на полдороге между Старым и Новым городом. Еще недавно она, как и весь тот район, представляла собой полузаброшенный пустырь, а теперь, благодаря зданиям работы Новых Древних архитекторов, целиком оправдывает свое название. Туда даже экскурсии водят – студентов и просто любителей истории и искусства, как в музей.
Важно, впрочем, не это, а то, что ехать отсюда до Удивительной улицы даже мне пришлось бы минут десять, если не больше. А нормальному вознице и получаса вряд ли хватит. Значит надо выручать.
– Давай руку, – сказал я. – И закрывай глаза.
– Отведешь меня на работу Темным Путем? – просиял Малдо. – Спасибо! Я сам хотел об этом попросить. Но сперва давай я тебе все быстренько расскажу, там-то уже не до разговоров будет.
– Рассказывай.
Ох, зря я произнес это вслух. Слово «рассказывай», по моим многократным наблюдениям, является могущественным древним заклинанием, временно лишающим собеседника дара речи. Вот и Малдо тут же умолк, собираясь с мыслями. Торопить в таких случаях бесполезно, пришлось терпеливо ждать.
– Скорее всего, это ничего особенного не значит, – наконец сказал он. – Но я, хоть убей, не понимаю, почему так…
Отличное начало.
– Такая странная штука случилась с Иш, – вздохнул Малдо.
