Такой многословной Кекки на моей памяти не была никогда. Поэтому меня так и подмывало спросить: «Что стряслось?» Но я благоразумно помалкивал. Сама все расскажет. Затем, собственно, и пришла.
Поэтому я только и сказал:
– Ты отличная гостья. И дело вовсе не в пироге… хотя и в нем тоже, будем честны. Ради тебя я даже готов закрыть окна.
– Да ладно тебе, – отмахнулась Кекки. – Я закаленная. И одета не по сезону, а по уму. Глупо убирать в сундук зимнюю одежду в первый же день года, только потому, что, согласно календарю, пришла весна.
Лоохи на ней и правда было зимнее – старое, явно с чужого плеча, что целиком соответствовало выбранной роли; тем не менее, сшили его из тонкой и очень теплой туланской шерсти. Я и сам в таком до сих пор ходил, руководствуясь ровно теми же соображениями. Какая разница, что там у нас на календаре, когда ветры так разгулялись. И городские сады никак не решаются зацвести. Правильно делают, я бы на их месте тоже с этим повременил.
– Слушай, а ты вообще помнишь, что я из-за тебя оказалась в Тайном Сыске? – спросила Кекки после того, как камра была разлита по кружкам, пирог разрезан, а я доведен затянувшейся паузой до крайней степени нетерпения.
Такого начала я точно не ожидал.
– Как это – из-за меня? Я совершено точно не хлопотал перед начальством о твоем назначении. И вообще особо тебя не трогал. Только на вечеринку однажды затащил. Когда мы пинали балду за накрытым столом в Зале Общей Работы, а ты дежурила на половине Городской Полиции. И на всех нас сердилась, уже не помню за что… А, нет, помню! За факт существования сэра Мелифаро. И тебя можно было понять. Но я все равно отправился тебя утешать – с тайной целью заманить в нашу обитель зла и вероломно накормить. В чем и преуспел[89].
– Ну видишь. Все ты прекрасно помнишь.
– Но…
– Никаких «но». Я же тогда разрыдалась у тебя на груди и проговорилась, что по уши влюблена в Кофу. И ты ему меня тут же сдал, он потом сам признался. Кофе стало лестно, он решил ко мне присмотреться, и понеслось.
– Точно, – покаянно кивнул я. – Было такое дело. Мне тогда показалось, это хорошая идея – вас свести. Не знаю уж почему. Не удивлюсь, если ты пришла со мной поквитаться, и сейчас достанешь из-за пазухи какой-нибудь острый стилет. Или окровавленный топор. Прости, я совершенно ничего не знаю о твоих боевых навыках и эстетических предпочтениях. Я вообще довольно невнимателен к людям, все так говорят.
– Да ну тебя, – отмахнулась Кекки. – Топор ему подавай… На самом деле, это и была хорошая идея. Просто отличная. Во всех отношениях. И, как я сейчас понимаю, единственный мой шанс освоить идеально подходящую мне профессию. Кофа не раз потом говорил, что я – прирожденный Мастер Слышащий, не хуже, чем он сам, просто с поправкой на отсутствие опыта. Но признавался, что не взялся бы меня обучать, если бы не наш роман. Ему просто в голову не пришло бы искать и готовить себе помощника. Кофа считал, что и сам отлично справляется, пока не появилась возможность переложить на меня какую-то часть дел, малозначительных, но оттого ничуть не менее хлопотных. И вот тогда сразу стало ясно, что помощник был нужен позарез, с первого дня работы. И на самом деле хорошо бы еще парочкой обзавестись, но это Кофа отложил на потом. Он все-таки очень не любит обучать новичков, а пока был начальником Правобережной полиции, постоянно этим занимался. Представляешь, как ему надоело?
– Только теоретически, – невольно улыбнулся я. – Мне, хвала Магистрам, еще никогда не приходилось заниматься ненавистным делом на протяжении хотя бы сотни лет кряду. Ладно, неважно. В любом случае, я рад, что ты рада тому, как все в итоге сложилось.
– Однако, если ты думаешь, будто я пришла сказать тебе запоздалое спасибо за ту историю, ты глубоко ошибаешься, – вздохнула Кекки. – Следовало бы, конечно, лучше поздно, чем никогда. Однако вместо этого я собираюсь попросить тебя еще об одной услуге. Помоги мне уйти из Тайного Сыска.
– Что?!
Я ушам своим не поверил. Потому что, во-первых, совсем надо рехнуться, чтобы добровольно захотеть от нас уйти. А во-вторых, если все-таки случилось с человеком подобное несчастье, он может просто написать прошение об отставке и отправляться на все четыре стороны. Силой держать в Малом Тайном Сыскном Войске никого не станут кроме, пожалуй, меня, но тут я сам виноват – проиграл ближайшие сто лет своей жизни в карты господину Почтеннейшему Начальнику, потому что не сумел изобрести другой способ позволить ему уговорить меня вернуться в Ехо. Однако с остальными сотрудниками, насколько мне известно, Джуффин в карты не играл, а просто подписывал вполне обычный контракт о найме на государственную службу. Вообще никаких проблем.
– Прости, я не с того начала, – улыбнулась Кекки. – Столько раз мысленно рассказала тебе эту историю, пока сюда шла, что поневоле стала думать, будто ты в курсе моих дел. А ты, конечно, не в курсе. Поэтому надо еще раз рассказать с самого начала. Теперь – вслух.
– Очень неплохая идея, – одобрил я. И отложил в сторону недоеденный кусок пирога. Не то чтобы он меня действительно отвлекал, но с набитым ртом довольно непросто изобразить сочувственное внимание. Некоторым, знаю, удается, но я не такой виртуоз.
– Сэр Вахита Бурунагай в начале лета будет отозван с должности Старшего Мастера Дружественного Присутствия, иначе говоря, главного представителя Соединенного Королевства в Уандуке и руководителя всех наших тамошних посольств, – сказала Кекки. – Это решено окончательно, поскольку, с одной стороны, сэр Вахита уже довольно стар, и ему наскучили обременительные служебные обязанности. А с другой, Король, конечно, доволен его работой, но, скажем так, экстатического восторга все-таки не испытывает.
