– Там, где теперь нет магии. Не знаю, где именно, патрульные пока больше ничего не нашли. Но если предположить, что такое место все-таки есть, почему бы не устроить там вечеринку – всему назло? Я бы и сам… Ну, то есть если бы я не ощущал этого ужасного запаха, с радостью бы в чем-то таком поучаствовал. По-моему, отличная идея – вечеринка в про?клятом месте. Все боятся, а мы веселимся!
– «Все боятся, а мы веселимся» – хороший девиз, – улыбнулся я. – Надо бы его в Зале Общей Работы на стене написать, чтобы никогда не забывать, в чем на самом деле смысл Тайного Сыска. Отлично звучит. И внушает некоторую надежду найти всю эту дурацкую золотую молодежь живой и невредимой. А начнем все-таки с Карвена. Леди подождет.
И вовсе потому, что на меня действует дурацкое заклинание, – добавил я про себя. – Просто ее Врата закрыты. А у Карвена они нараспашку. Нет ничего опасней для жизни, чем расстаться с собственной смертью, когда ты молод и полон сил.
Но вслух, конечно, говорить не стал. Очень уж абсурдно звучит. Вместо этого попросил:
– Расскажи нашу новость Кофе и Мелифаро. Пусть ищут Айсу – какое-никакое, а развлечение. И заодно мой амобилер. Он, кстати, был последний, остальные не помню, куда подевал.
– Правда, что ли, не помнишь? – восхитился Нумминорих.
– Честное слово. Стоят небось по всему городу припаркованные где попало; уж на что я не люблю шляться по лавкам, но купить новый амобилер обычно быстрее, чем найти потерявшийся. Ничего, покончим с этим делом, прочитаю им заклинание Призыва, пусть покорно сползаются к моим стопам.
Запах Карвена Нумминорих предусмотрительно изучил в лаборатории сэра Скалдуара Ван Дуфунбуха, где хранилась его рабочая одежда. Наверняка Карвену хватило ума сразу избавиться от лоохи, пропахшего «Шиффинским шлаффом». А если нет, тем хуже для него и лучше для нас – по такому следу идти даже легче.
Нумминорих планировал начать поиски с желтого особняка, где Карвен побывал утром, но я сразу потащил его на улицу Тихих Дней, к самому крайнему дому, который, по словам Мелифаро, находился в центре лишенного магии круга. «Мертвой зоны», зуб вурдалака мне на язык.
К счастью, никакой «мертвой зоны» здесь уже не было, колдуй – не хочу. И от былого запаха невозможности магии, судя по бодрому виду Нумминориха, не осталось ни следа, ни намека. Вот и хорошо.
– Давай проверим, не побывал ли он здесь, – сказал я. – Есть у меня такое подозрение.
Нумминорих деловито кивнул и полез в дом. Я не отставал ни на шаг.
– Ну слушай, – почти сразу сказал Нумминорих, – это даже как-то неинтересно. Опять «Шиффинский шлафф»! Это что же получается, Карвен так и не переоде?.. Ой, погоди! Наверное, это все-таки был не он.
– Хочешь сказать, «Шиффинский шлафф» на разных людях пахнет по-разному? – удивился я. – Но это же противоречит самой его концепции!
– Нет, не по-разному. Просто человек, который им пахнет, похоже, ушел отсюда Темным Путем. А Карвен разве умеет? У сэра Скалдуара, при всем уважении, таким вещам вряд ли научишься.
– Теоретически кто угодно может уметь все на свете, – вздохнул я. – Никогда заранее не знаешь, кто у нас нынче новый великий магистр ордена Замороченной Задницы. Моей. И твоей заодно. Ладно, пошли за ним.
Нумминорих пока не умеет сам прокладывать Темный Путь, но легко ходит чужими – по запаху, как я сам когда-то ходил по следу.
Только если я становлюсь на чужой след, его обладателю немедленно становится так худо, что надолго это удовольствие лучше не затягивать, а то, не ровен час, помрет. Уж не знаю, с какой радости я так устроен – мизантропия, что ли, столь изысканно проявляется? Или мой злодейский организм таким образом компенсирует полное отсутствие желания кого бы то ни было убивать?
Так или иначе, а счастье, что у нас есть Нумминорих, уж от него точно никому никакого вреда.
А меня он просто взял за руку и провел за собой, как я обычно таскаю его и всех остальных.
Далеко мы, впрочем, этим Темным Путем не ушли. Судя по видневшимся рядом стенам бывшей загородной резиденции Ордена Посоха в Песке, мы оказались всего в какой-нибудь полумиле от улицы Тихих Дней.
Нумминорих сразу рванул к резиденции – сперва просто быстрым шагом, а потом перешел на бег. Мне пришлось бежать следом, на ходу перебирая в памяти все известные ругательства – очень уж не люблю спорт! К тому моменту, когда Нумминорих птицей перемахнул через высоченную стену, их число как раз дошло до полусотни – я зачем-то считал.
– Чтоб тебя в старости лисы воробьями кормили! – сказал я вслух, догнав его у полуразрушенного парадного крыльца резиденции. А про себя неумолимо отметил: «пятьдесят один».
– Ух ты! – обрадовался Нумминорих. – Такого я никогда раньше не слышал. Тоже небось шимарское выражение? Тебя сэр Джуффин научил?
– Леди Сотофа Ханемер. У нее прабабка так ругалась. Вроде бы у них в деревне когда-то жила женщина, связавшаяся с лисом-оборотнем. Все ее дочери пошли в отца и повзрослев, убежали в лес. А потом часто приходили к маме с гостинцами – то убитую птицу принесут, то дохлую жабу. Все бы ничего, да соседи смеялись – вот уж вырастила себе кормилиц! От них и пошло.
– Здорово. Как же все-таки жалко, что мы с тобой не были знакомы, когда я учился в Королевской Высокой Школе и писал работу о трансформации образа лисы в традиционной шимарской брани! Так гордился своим исследованием, а все самое интересное, получается, упустил.
