– Ну хоть так, – вздохнул я.
На крыше воцарилось молчание, которое я, при всем желании, не смог бы назвать умиротворенным.
– Извините, – наконец сказал Клари Ваджура. – Я не планировал заводить с вами настолько тяжелый разговор. Наоборот, хотел вам понравиться; думаю, все этого хотят, обычное следствие воздействия вашего обаяния. Но, как я уже вам говорил, с некоторых пор я не хозяин своим чувствам и настроению. Наяву я довольно легко подчинял свое поведение необходимости, но в сновидении это почему-то самый трудновыполнимый трюк.
– Для меня он и наяву обычно трудновыполнимый, – утешил его я.
– Думаю, так и есть, – согласился мой гость. – Вы похожи на человека, которым руководит скорее вдохновение, чем разумные соображения. Но когда очень нужно, вы с этим справляетесь. А нынешний я – далеко не всегда. Скорее всего, потому, что на самом деле я пришел сюда – не только на вашу крышу, а в Ехо – с целью хорошо провести время. Развлечься. Получить напоследок удовольствие от жизни, взять его, сколько смогу. Умение подчинять свое поведение необходимости не способствует радости, зато эмоциональная распущенность творит настоящие чудеса. Вот и сейчас – поговорил с вами, испортил вам настроение, а самому полегчало. Настолько, что теперь сижу и думаю: да какое мне вообще дело до Нуфлина? Он давно мертв, заперт в Харумбе, наедине с такими же мертвецами как сам, а я все еще здесь, хотя бы отчасти. И только что видел очередной великолепный рассвет над столицей Соединенного Королевства. А сейчас пойду приводить в порядок Орденские архивы, и это тоже невероятное удовольствие: упорядочить важную для меня часть Мира в соответствии с собственными представлениями о том, что такое порядок. Такая, знаете, сладкая тайная власть над самой сутью вещей.
На этом месте Клари Ваджура рассмеялся, неожиданно громко и открыто, как и положено смеяться подростку, на которого он был похож.
– Ну и отлично, – сказал я. – Не знаю, в курсе ли вы, но моя нынешняя работа заключается в том, чтобы опекать сновидцев…
– Вы серьезно? – опешил он. – Опекать сновидцев? Но зачем? И, главное, как?
– Как – этого пока никто толком не знает, включая меня. Или даже начиная с меня. Просто в последнее время в Ехо и, говорят, вообще везде в Мире стали появляться люди, которые видят нас во сне. Это, конечно, обычное дело, спящее сознание не дурак погулять по другим реальностям. Но штука в том, что теперь мы тоже их видим. И с ними взаимодействуем. И часто далеко не сразу можем отличить от обычных бодрствующих людей. В точности, как вас. Только в отличие от вас, большинство сновидцев, делают это не намеренно. И конечно, совершенно не контролируют процесс. Поэтому могут натворить бед. Самое простое – застрять тут и не суметь проснуться, тогда оставшееся неведомо где тело довольно быстро умрет. Некоторых сновидцев у нас преследуют кошмары, другие сами становятся кошмарами для наших горожан. В общем, хаос, бардак и неразбериха, разобраться в которых до такой степени невозможно, что ответственность за происходящее решили переложить на меня. Я, по крайней мере, везучий, поэтому довольно часто случайно делаю именно то, что надо. Вот и вам поднял настроение, пальцем о палец ради этого не ударив. Значит, могу честно сказать начальству, что все утро работал в поте лица, и со спокойной совестью спать до обеда. Для меня это важно, я страшный засоня. Говорят, просто неприлично так много дрыхнуть, но тут ничего не поделаешь: я таков.
– Вы очень великодушны, сэр Макс, – сказал Клари Ваджура. – Вместо того чтобы выразить справедливое недовольство моим поведением, объяснили, что оно вам только на пользу. И были настолько убедительны, что я больше не досадую на себя за то, что затеял разговор о Нуфлине Мони Махе. А напротив, рад, что был с вами откровенен.
– Это в любом случае правильно. Глупо было бы увидеть во сне человека, на которого сердились с середины весны, и ничего ему не сказать. Лично я и наяву с такими признаниями стараюсь особо не затягивать. Сказал: «Ах ты гад!», дал в глаз, если надо, и все, вопрос закрыт, можно заняться чем-нибудь более интересным. А более интересного в этом Мире, хвала Магистрам, до фига. Да почти все.
Он посмотрел на меня так, словно впервые увидел. Сказал:
– Удивительный вы все-таки человек. Я уже говорил, что благодарен судьбе за знакомство с вами, и это не просто формула вежливости. Для меня сейчас очень важно получать наглядные доказательства, что в человеческой жизни есть некий высший смысл, зачастую невыговариваемый, но явственно ощутимый, крепчайшая из опор. Раньше таким смыслом для меня был Орден, совершенная структура, созданная для передачи и умножения магической силы. Но этого смысла не стало. Я, наверное, только потому и не умер, разорванный на куски ветрами: не хотел заканчивать жизнь утратившей все руиной среди других таких же руин.
Молчать было невыносимо, поэтому я спросил:
– Вы пошли к безумным ветрам, чтобы они вас убили?
– Да, – кивнул Клари Ваджура. – Только это была не попытка самоубийства, как вы, наверное, решили, а тщательно продуманный план. В свое время я приводил в порядок каталог Тайной части нашей Орденской библиотеки и, пользуясь случаем, довольно бессистемно читал помещенные там редкие фолианты. Среди них есть копия трактата Тейти Макабур Второй Толстой, легендарной чирухтской ведьмы, одной из основательниц государства Куанкурох, ближайшей подруги их первого царя Дрегги Валимы и старшей Ночной Стражницы, иными словами, начальницы пограничных заклинателей ветров. Копия очень древняя, явно одна из первых, к тому же заверена авторской рукой, что почти исключает вероятность искажения текста. Там помимо прочего рассказывалось, что человек, сумевший противостоять ветрам Пустой Земли Йохлимы от рассвета до сумерек, а потом сознательно и добровольно отдавший себя им на растерзание, не умирает обычной смертью, а становится одним из них. Представляете, каков соблазн?
Я только тихо вздохнул – не то от почти благоговейного ужаса перед безумием этой затеи, не то от зависти, что сам ни за что бы не рискнул.
