Глава пятнадцатая. Белая мгла
Наибольшее число хищного зверя, будь то варги, волки, горные львы или медведи, обитает в северных землях, там, где власть королевская превращается в суровое могущество Железных гор. Издревле эти создания пользовались почитанием местного люда, которое живо и по сей день.
– Да никого там больше нет, – раздражённо прошептал Ярви, теряя терпение.
С тех пор как беглецы вышли на берег озера, прошло уже много дней. Им удалось добраться до предгорий, следуя вниз по течению местных рек. Любой житель королевства знал, что большая их часть впадает в Мать-озеро, огромное водяное зеркало, лежавшее на стыке трёх провинций.
Беглецы питались по дороге тем, что удавалось найти: водяникой, корнями рогоза, мелкой рыбой, которую можно было поймать в естественных запрудах. Иногда удача улыбалась им и подбрасывала остатки трапезы какого-нибудь хищника, но чаще бывшим каторжанам приходилось ложиться спать бок о бок с голодом и холодом. Впрочем, им было не привыкать.
Сейчас скованные цепью мужчины, прижавшись к земле, прятались в зарослях голого кустарника, припорошенного снегом. В ноздри проникал тяжёлый запах прелой листвы. Впереди, на обочине старой дороги, стоял волк.
Зверь ещё не знал, что за ним наблюдают. Ветер дул в сторону людей, относя их запах прочь. Кроме того, хищник был слишком занят поглощением плоти мертвеца, лежавшего перед ним.
Несколько окоченевших тел украшали старый тракт. Зима, неспешно спускавшаяся с гор, накрыла их своим белым и холодным саваном, превратив в пологие холмики.
– А волки вкусные? – спросил Эдуард шёпотом.
– Не особенно.
Слова Трёхпалого, по-видимому, долетели до ушей зверя. Он вскинул мохнатую голову, вглядываясь в заросли, где прятались люди.
– Солис тебя забери, образина!
Выругавшись, Ярви вскочил и швырнул в сторону волка копьё. Он изготовил его из сухой палки и кривого рога горного козла, на скелет которого они наткнулись недавно.
Когда острая кость глухо ударилась в холодные камни, зверь уже нёсся прочь. Через мгновение его серая шкура исчезла в кустарнике на противоположной стороне дороги.
– Шлюхина дочь! – вновь вставил Ярви, когда понял, что охота провалилась.
Ломая кустарник, он направился к дороге, но цепь остановила его.
– Эй, ваше величество, уснули?
– Что?
Эдуард будто очнулся от краткого наваждения. Ему показалось, что он слышит далёкие человеческие голоса. Печаль, звучащая в них, невольно приковывала к себе внимание.
– Хватит ворон считать, вот что! – Ярви грубо дёрнул цепь, призывая напарника следовать за ним. – Пойдём лучше поглядим, что эти мертвяки нам предложат.
Сама мысль о мародёрстве была для Эдуарда оскорбительной. Сначала он хотел возразить, но быстро вспомнил о том бедственном положении, в котором они сами сейчас находились. Нужда оправдала эту низость, но, как только стыд был приглушён, в голове юноши тут же поднялся страх. Страх увидеть глаза, сияющие мёртвым светом. Страх услышать голоса людей, которых уже давно нет среди живых.
– Начнём оттуда.
Ярви указал пальцем в ту сторону, где ещё недавно сидел волк, предаваясь своей отвратительной трапезе. Эдуарду ничего не оставалось, кроме как молча последовать за своим спутником. На юношу вновь накатило знакомое чувство безысходности.
Найти удалось немного. Кто-то старательно обыскал убитых, забрав всё, что представляло ценность. Ни оружия, ни денег, ни обуви у мертвецов не оказалось. Зато с неподатливых, холодных тел удалось снять кое-какую одежду. Конечно, местами она была порвана и заляпана тёмными пятнами сухой крови, но это всё же было лучше, чем жалкие одеяния, доставшиеся беглецам на каторге. Облачившись в платье мертвецов, они как могли утеплили ноги, изрядно мёрзнувшие в соломенных сандалиях, вышедших из-под лёгкой руки Ярви.
Рядом с телегой Эдуард обнаружил в снегу наконечник копья, отломившийся от древка, однако дальше их ждало по-настоящему страшное открытие.
– Нужно отсюда сваливать, – тревожно произнёс Ярви, отступив на пару шагов от очередного мертвеца.
