твердыня.
Площадью, на которой они оказались, правила внушительная каменная громада, окружённая толстыми витыми колоннами. Череда длинных ступеней вела к массивным медным дверям, украшенным какими-то надписями. Стены покрывали изумительные рельефные изображения, рассказывавшие историю, понятную даже неграмотному орку.
– Это высший санкторий, – с оттенком гордости произнёс Адам, – главный храм королевства. Ему больше пяти столетий. Он возведён ещё при жизни Зигмунда Строителя.
В замысловатых картинах угадывались фигуры людей, а также тех, кто, очевидно, ими не являлся. Образы кружились вокруг друг друга и переплетались, почти оживая в глазах Оша. Символичные сюжеты почему-то рождали бессознательное чувство участия, тревоги и даже беспричинной злости. Ош показал облачённой в латную перчатку рукой на изящную фигуру, тянувшую тонкие пальцы к изображениям людей.
– Кто это? – спросил орк.
– Древние, – с благоговением в голосе ответил Адам. – Они жили очень давно. Могущественные, мудрые и благородные создания, оставившие свой мир в наследство нам, людям.
Ош понял, что речь идёт о вере людей. Локвуд не уделял ей много внимания во время их занятий. Сами орки особенно ни во что не верили. Одни племена поклонялись горам, другие – зиме, третьи – какому-нибудь зверю. В племени, к которому когда-то причислял себя Ош, почитали предков, покрывших себя воинской славой или прослывших умелыми охотниками. В банде Ургаша были самые разные орки, принёсшие с собой багаж своих племенных суеверий. Теперь их объединяла лишь вера в свирепого и непобедимого вождя.
Ош продолжал смотреть на скульптурные изображения, не в силах оторвать от них взгляд. Дуновение морозного ветра, пронизывающего до костей, заставило орка поёжиться. Ему стало не по себе от этого ощущения. Как будто слова, которые он услышал, взволновали Безымянного, давно не напоминавшего о своём незримом присутствии.
– Наследие учит, что восемь веков назад люди предали Древних, – вмешался в разговор Локвуд. – Ведомые жадностью и гордыней, они отвергли их дары, ввергнув свои сердца во тьму.
По спине Оша пробежали мурашки. Голос старика упал, сделавшись глухим, мрачным и торжественным. Почему-то его слова трогали орка, задевая что-то глубоко внутри. Они были почти осязаемы. Страшные речи о минувших днях.
– И тогда поднялся Чёрный легион. И прошёл он по земле страшным мором. И была великая война и великая скорбь. И настала эра человека.
Взгляд старика затуманился. Проследив за его направлением, Ош нашёл на барельефе изображение безликого воинства с горящими глазами. Облачённые в тяжёлые угловатые доспехи, они, словно лавина, надвигались на зрителя, шагая плечом к плечу.
Орк почувствовал, как под ним разверзается бездна. Страшное видение, явившееся ему на краю гибели, воскресло с новой силой. Мертвецы, закованные в угольно-чёрные доспехи, марширующие по иссохшей земле. Чувство отчаяния и бессильного гнева.
Возможно, спутники Оша заметили бы перемену, произошедшую в нём, но голову орка надёжно скрывала сталь шлема. Они не могли видеть, как кровь отхлынула от его лица, а кожа побледнела, утратив здоровый серо-зелёный цвет. Не могли видеть, как пальцы стиснули поводья с такой силой, что ногти оставили отметины на внутренней части ладони, даже несмотря на кожу перчаток.
Шрам от стрелы, пронзившей грудь, мучительно заныл. До слуха будто бы донёсся далёкий и страшный бой боевых барабанов, похожий на свирепый рокот надвигающейся бури. Далёкой бури, произошедшей сотни зим назад. Во всяком случае, как надеялся сам Ош. Мысль о том, что страшное видение могло быть вещим, чересчур сильно пугала, чтобы орк мог принять её.
– И тогда Древние ушли, – закончил старик, – но они обещали вернуться, когда люди искупят грехи и изгонят тьму из своих сердец.
– А… что стало с Чёрным легионом? – спросил Ош севшим голосом.
– Этого никто не знает, – ответил Локвуд. – Одни говорят, что Древние победили его. Другие утверждают, что в самый тёмный час легион вернётся, чтобы выполнить своё предназначение.
Ош больше не мог этого выносить. Он натянул поводья и направил лошадь прочь от этого страшного здания. Ему казалось, что глаза каменных изображений смотрят ему в спину. Город давил на него. Ош хотел вновь оказаться в лесу, вдыхать хвойный аромат и слушать пение птиц. Тем временем настойчивый голос Безымянного снова и снова повторял в голове орка одни и те же слова.
– Не верь… их лжи, – яростно нашёптывал дух.
Глава семнадцатая. Игра
Несмотря на то что разница между полученными взносами и призом победителя велика в пользу казны, спешу уведомить Ваше Величество о
