странное существо.
Скривившись от боли, Ош опустился на одно колено.
– Именем Древних и Серого престола я, Ош из племени Ургаша, самолично присоединяясь к воинству его величества, даю суровую клятву добровольного и строгого послушания…
– Святотатство! – воскликнул кто-то из знатных вельмож.
– Убейте эту тварь! – поддержал его нервный женский голос.
– Коим обетом показываю твёрдое и несокрушимое желание посвятить меч, силы, жизнь и всё прочее делу служения престолу, королю и его подданным, – упрямо продолжал Ош, игнорируя выкрики толпы, жалящие его, как стрелы.
– Пускай молвит! – донеслось откуда-то из-за спины.
– Башку ему срубить, и все разговоры! – возразил другой голос.
– Колдовство! – кричал третий.
В поднявшемся гаме мало кто мог расслышать, как Ош перечислял древние государственные эдикты и имена давно почивших героев, которыми он скреплял клятву исполнять долг гражданина и всякого доброго человека.
– Довольно! Схватите его! – кричал кто-то на королевской трибуне.
Стража повиновалась только монарху и капитану дворцовой стражи. Конрад II Серокрыл всё так же бесстрастно смотрел на орка, произносящего древнюю клятву. За его спиной, как призрак, стоял неприметный человек в безликом сером одеянии.
– В этом, перед королём и всяким знатным человеком, здесь присутствующим, я клянусь. Клятву сию подписываю и запечатываю на челе кровью.
Мазнув пальцами по ране, зияющей в плече, он начертал на лбу кровавую чёрную линию. Таким образом, дело было сделано. Ош исполнил всё, зачем он пришёл сюда. Остальное было в руках короля и самой судьбы.
Монарх поднял раскрытую ладонь, призывая к молчанию.
– Король говорит! – тут же хором откликнулись королевские герольды, рассредоточенные по всему ристалищу. – Король говорит!
Наступила тишина. Ош не без удивления наблюдал, как бушующее людское море подчиняется жесту одного человека. Непостижимое проявление власти и послушания.
– Это всё, что ты хотел сказать, орк? – спросил монарх ровным, спокойным голосом.
– Нет, – признался Ош. – Люди, с которыми я прибыл сюда. Виконт Адам Олдри и его почтенный ключник Локвуд. Они ни в чём не виноваты. Я добился их помощи обманом и угрозами. Прошу не карать их за мои проступки.
– Это ложь! – раздался звучный юный голос.
Через кольцо стражников протиснулся Адам, упав на колено рядом с Ошем.
– Ваше величество, – горячо обратился юноша к королю, – я помогал ему добровольно.
Ош удивлённо посмотрел на Адама. Слова грозили ему огромными неприятностями.
– Измена! – крикнул кто-то на трибуне, но другие не поддержали его.
– Я понимаю, что вы видите перед собой лишь орка, – продолжал Адам, – но я клянусь своей честью, что в его груди бьётся благородное сердце. Я обязан ему своей жизнью и жизнью своего любимого учителя. Помочь предстать ему перед справедливым судом вашего величества – мой долг виконта и верноподданного.
Над ристалищем снова воцарился хаос. Со стороны простых зрителей в сторону Оша летели огрызки, овощи и куски навоза. Орк не мог не подумать о том, как быстро толпа меняет свои вкусы. Как ребёнок, она жила настроением момента. Хорошо ещё, что стражники и королевский авторитет сдерживали её от самосуда.
Человек в сером костюме наклонился к королю, что-то прошептав ему на ухо. Монарх выразил согласие сдержанным кивком.
– Вина велика, – произнёс правитель. – Есть ли здесь человек, который встанет за них?
Разумеется, король имел в виду титулованного защитника, не относившегося к простонародью.
– Ищи дурака! – долетело с другой стороны ристалища.
– На плаху их! – поддержал его другой голос. – На плаху!
Словно повинуясь кровожадной воле толпы, кольцо стражников, окружавшее две одинокие фигуры, начало неумолимо сужаться.
Ош нигде не видел ни Локвуда, ни Зору, и это ему нравилось. Старику наверняка ничего не грозило, но он не хотел, чтобы девушка пострадала, когда дело примет дурной оборот. В конце концов, это он был виноват в том, что она оказалась здесь.
– Зачем ты сделал это, человек? – тихо прошептал он, но Адаму всё равно удалось услышать его.
Простой и вместе с тем трудный вопрос. Юноша и сам пока что не слишком хорошо представлял себе, как следует на него ответить.
– Потому что это правильно, – сказал Адам, вспомнив своего отца.
