пьяного. А если нет разницы, зачем отказываться от единственного занятия, которое было Мизгирю по силам?
Что делали остальные и Илюха, его не интересовало. Но изредка кто-нибудь из них показывался Мизгирю на глаза, а значит, они его не бросили. Иногда, выйдя из полузабытья, он обнаруживал рядом на столе миску с едой. Иногда – пустую, но он не помнил, как ел. Как вставал из кресла и добирался до туалета, припоминал смутно, но этот «автопилот» вроде работал без сбоев. По крайней мере, штаны у Мизгиря были сухие и дерьмом от него не разило.
В один из таких походов в уборную он подошел к раковине, чтобы ополоснуть лицо; водопровод в баре не работал, и Крапчатый приделал над раковиной обычный рукомойник. Однако стоило капитану взглянуть в зеркало, как он в ужасе отпрянул. Потому что увидел там своего злейшего врага. После чего выхватил из кобуры пистолет, прицелился…
…Но не выстрелил. Нет, он еще не сжег мозги алкоголем и понял: в зеркале был не Морок, а он сам. Осунувшийся и постаревший, но не это было их главным сходством, а седина. В последний раз Мизгирь смотрелся в зеркало, когда у него еще был дом – перед поездкой на злосчастную финальную охоту. И тогда шевелюра у него была темная, лишь слегка припорошенная сединой. Теперь же…
Он провел рукой по волосам. Да, теперь черные волосы у него на голове надо было искать с лупой. И никто ему об этом не сказал. Небось, думали, что он уже в курсе, и не хотели лишний раз огорчать.
А тут было с чего огорчиться. Мало того, что Чернобаев сделал прощание с родными для Мизгиря кошмаром, так вдобавок превратил в кошмар его собственное отражение в зеркале. Для пущего сходства с Мороком не хватало только шрама на шее, но и без этой детали они стали похожи на братьев. Чтобы это устранить, придется распрощаться с волосами, выбрив макушку наголо. Но, разумеется, не сегодня, а когда у капитана перестанут трястись руки.
Мизгирь потерял счет времени, хотя замечал, когда через бойницы пробивается дневной свет, а когда за ними царит мрак. Но и тот и другой служили плохими ориентирами, ведь капитан не был уверен, какой сегодня день: все еще нынешний или уже следующий.
Раньше на этот вопрос могли бы ответить наручные часы и мобильник, но не теперь. Первые Мизгирь положил в карман Тарасику, прежде чем зарыл его могилку. Тарасик любил играть с этими часами, а отец редко ему это позволял, боясь, что малыш их разобьет. Вот он и получил от отца такой прощальный подарок. А мобильник… Да кто бы знал, куда он запропастился. Может, лежал где-то в рюкзаке, а может, потерялся. Мизгиря это не волновало, поскольку с недавних пор ему некому стало звонить…
– Командир!
Кто-то тряс его за плечо, и он схватился за кобуру, решив, что у него опять отбирают пистолет. Что за настырность! Нарвутся однажды на пулю – сами будут виноваты.
– Спокойно, командир! – Растормошив Мизгиря, Кайзер отступил назад и показал свои пустые руки. – Все в порядке, это я. Есть новости. Вчера Кельдым привел в Погорельск беженцев со «Щедрой»…
– Так передай ему, чтобы уводил их отсюда к чертовой матери! – прорычал Мизгирь, оставив в покое оружие и нашаривая дрожащей рукой на столе сигареты. – Куда угодно, лишь бы подальше. И чем быстрее, тем лучше.
– Уже сделано, – кивнул зам. – После всего, о чем мы рассказали Кельдыму, его не пришлось долго уговаривать. Мы снабдили его людей едой и водой из бара, и Глебыч сразу же повел группу на юг, в Чернодолье. Полагаю, недели за две доберутся. Народ изможден, но пусть лучше они отдыхают в дороге, чем рискуют своими жизнями здесь.
– Ты сказал «Глебыч»? – Капитан нахмурился. Соображал он туго, но все же обратил внимание на нестыковку в докладе. – Это еще что за хрен с горы? Главбур «Щедрой», что ли?
– Он самый, – подтвердил Кайзер. – Толковый мужик, уважаемый и стреляет неплохо. У них в группе одиннадцать боеспособных ребят, так что в обиду они себя не дадут.
– Кажется, недавно я тоже говорил что-то подобное, – проворчал Мизгирь, закуривая. – А что стряслось с Кельдымом? Почему Глебыч стал командовать вместо него?
– Ничего не стряслось. Просто он решил остаться с нами.
– За каким еще чертом?
– Прошу, командир, не оскорбляй его. Он же от чистого сердца хочет помочь нам расквитаться с Мороком.
– А ты сказал ему, что мы понятия не имеем, где искать эту тварь? И что гораздо вероятнее, это Морок доберется до нас раньше, чем мы до него?
– Я сказал Кельдыму, что у тебя есть план действий. Я же ему не соврал? У тебя есть план, не так ли? Хотя бы приблизительный?
– Пф-ф! – Мизгирь презрительно фыркнул, отчего ненароком выплюнул сигарету. – Твою мать! Посмотри на меня. Я что, похож на человека, который сидит и строит планы?
– Ты похож на человека, который завтра встанет с этого кресла и найдет того, кто… – Кайзер осекся. – Я хотел сказать: найдет Морока и выпустит из него дерьмо, которое у него вместо крови.
– Давай утешай себя и дальше, если тебе от этого легче, – отмахнулся капитан. – Где Кельдым?
