– Гражданин Шаромыжный лично знаком с замгубернатора.
– В таком случае им вместе и сидеть, когда дойдёт до разбирательства. Но я даю вам слово не инициировать процесс.
– Хорошо, – изрёк начальник УВД.
И Яшутина выпустили из СИЗО.
Барсов отвёз лейтенанта на базу, не проронив ни слова. Лишь высадив его у общежития на территории базы, сказал:
– Ни шагу с базы до моего разрешения!
– Меня отчислят? – спросил Яшутин, не выглядевший особо расстроенным.
– Жди, – ответил Барсов.
Через час он встретился с Максимом Калёновым и сообщил ему о новом приключении лейтенанта.
– Ваш протеже, между прочим, Максим Олегович.
– Во-первых, он абсолютно прав, – флегматично заметил Калёнов. – Да, парень не сдержался…
– Второй раз!
– Да, второй, но скорее всего, я действовал бы точно таким же образом, защищая родных людей, разве что чуточку похитрее. Да и вы тоже вряд ли оставили бы своих близких в беде. Во-вторых, профессионально он безупречен, судя по разборкам с младшим Дзагоевым. У вас к нему есть претензии как к оперативнику?
– Нет, – признался Барсов.
– Вот и решайте, что важнее. Обещаю поговорить с ним и объяснить степень ответственности, лежащей на каждом из нас.
Вениамин думал недолго. Яшутин действительно был мастером своего дела, и его надо было оставить в группе.
– Что молчите? – напомнил о себе Зеленов; беседовали не на базе, а в новом офисе, отданном командиру ГОН. – Ведь если вашего Яшутина где-либо заметят во время проведения очередной операции, всё полетит к чертям!
Барсов поднял глаза на генерала:
– Я отвечаю за него. Инцидентов больше не будет.
Зеленов, одетый по обыкновению в серый костюм и водолазку, побарабанил пальцами по столу, снял очки, протёр, снова нацепил на нос, о чём-то размышляя, потом буркнул:
– Ладно, на ваше усмотрение, майор. Если что случится, ответите по всей строгости.
– Так точно, отвечу. Я подготовил список первоочередных дел, кое-что изменив, предлагаю обсудить каждое.
– В принципе, это лишнее… но если вы считаете, что это необходимо…
– Да, я так считаю.
– Слушаю.
Барсов отстучал пальцами по клавиатуре компьютера «партитуру» стратегического планирования, и монитор высветил текст.
– Мы прикинули дополнительный объём работы ГОН, проанализировав больше тысячи судебных дел и расследований. Роскомнадзор разблокировал «Порнхаб».
Зеленов кивнул.
Речь зашла о популярнейшем порнографическом сетевом сервисе «Порнхаб», открыто пропагандирующем в Сети извращённый секс в версии «премиум», где свои «достоинства» показывали трансвеститы, негры с гигантскими фаллосами и женщины с силиконовыми грудями. Служба надзора заблокировала этот ресурс, но в правительстве решили, что это нарушает права большого количества пользователей Рунета, и сайт был снова открыт.
– Мы провели анализ, приказ разблокировать «Порнхаб» отдал первый зам премьер-министра Воркович, – добавил Барсов.
– Дальше.
– Вообще пора вплотную заняться соцсетями. Это настоящие враги России: «Крым Украинский», «Слава Украине», «Голубые ели», «Ухо Москвы» и прочая мерзость.
– Мы же обсуждали эту тему и отнесли в раздел резерва.
– Я бы занялся ею раньше.
– Есть намного более важные проблемы. Дальше.
– Пункт номер три – дело «Кобры».
Речь шла о саратовском подразделении борьбы с организованной преступностью «Кобра». Поводом для включения дела в реестр работы ГОН был случай с предпринимательницей Ариной Шумилкиной, которую арестовали полицейские за сфабрикованные ими «доказательства мошенничества», хотя впоследствии оказалось, что дело представляло собой банальный наезд борцов с оргпреступностью на женщину, отказавшуюся оговаривать акционеров её компании «Аркада». Позже эти же «борцы» засветились в ряде других подобных дел, и стратеги ГОН предложили включить саратовскую «Кобру», назвав её «бандитской шоблой», в разработку.
