сопроводили и остальных солдат волоколамского СОБРа.
– Пойдёмте, Максим Олегович, – сказал Барсов. – Хлебнём чайку, если хозяйка угостит. Всё равно придётся подождать, транспорт будет через полчаса.
Они побрели к дому, посматривая, как вертолёт исчезает в беззвёздном небе.
– Что нового? – спросил Калёнов, расслабляясь.
– Гаранин получил карт-бланш президента.
– На что?
– Будем брать Лавецкого, Бескудникова и, возможно… – Барсов помолчал, – председателя правительства.
Калёнов споткнулся.
– Когда?!
– Лавецкого – сегодня ночью. Надо спешить, пока эти бильдербергские крысы не начали разбегаться.
– Но ведь президент мог вызвать Лавецкого к себе в Кремль и там задержать.
– Ночью? Командующий Росгвардией не дурак, сообразил бы, что к чему.
– Тогда вы зря отпустили СОБР. Командир группы доложит своему начальству, оно свяжется с Бескудниковым, и генералы встревожатся.
– Они уверены, что всё под контролем, и уж точно не предполагают, что мы готовим их захват. До утра они вряд ли что-либо предпримут.
– Спустят с цепи группу зачистки.
– Вот потому и надо спешить с Лавецким, он наверняка знает, кто командует киллерами. Не отставай, лейтенант.
Втроём они поднялись по ступенькам крыльца и вошли в распахнутую входную дверь со сломанным замком.
Композиция 23
Барсов и другие
По данным службы информационного обеспечения Росгвардии, генерал Лавецкий имел две квартиры в Москве и загородный дом в посёлке Озёрный, в двух километрах от знаменитой Жуковки, где предпочитали селиться олигархи, крутые бизнесмены, владельцы компаний, генералы армии и высокопоставленные чиновники.
Барсов с разрешения Гаранина подключил все секретные подразделения Росгвардии к поиску командующего и обнаружил Лавецкого в поместье, расположенном на краю Озёрного, за высоким трёхметровым забором. Так как время торопило, решили нанести визит к генералу, не откладывая дело на утро.
Гаранин позвонил ему, сообщил, что готов подъехать, и Лавецкий приказал ему взять с собой Подвального и явиться с докладом.
Этого ждали, потому что было ясно: командующий решил перехватить инициативу и нейтрализовать утечку информации, не дожидаясь реакции ФСБ или службы безопасности президента.
На изучение района действия у группы ушло около часа времени. Примерно столько же понадобилось для разработки плана операции. В совещании принимали участие, помимо Гаранина, Барсова и майора Пугачёва, и Калёнов с Евой, уже полностью пришедшие в себя после вечернего происшествия.
План основывался на двух принципиальных предположениях, первое: Лавецкий не знает о визите начальника ССО к президенту, и второе: он не догадывается о том, что стало известно бойцам ГОН. Если это соответствовало действительности, группа имела шанс проникнуть в поместье Лавецкого, не прибегая к боевому штурму. Яшутин первым озвучил эту идею, доказывающую, что лейтенант умеет мыслить креативно в любых условиях.
– Поедем втроём, – сказал он. – Товарищ полковник, этот тип, Подвальный, и я в качестве его охранника. Нас пропустят, а там уже вопрос техники, как взять генерала.
Предложение прозвучало по-детски хвастливо, но никто не улыбнулся, все задумались, оценивая слова лейтенанта.
– Рискованно, – высказал свою точку зрения майор Пугачёв, не желающий терять положение главного стратега ГОН. – Пропустить вас пропустят, однако назад не выпустят.
Барсов посмотрел на Калёнова:
– Что думаете, Максим Олегович?
– Без оперативной поддержки не обойтись, – сказал Калёнов. – Но идея имеет перспективу. Только идти надо не втроём, а вчетвером. Больше шансов на тактическую вариативность.
– Под четвёртым вы предлагаете…
