рукопашным боем, несмотря на кажущуюся неповоротливость и неуклюжесть, что и доказал в процессе короткой схватки, парировав несколько выпадов майора и умело ответив ударами ногой в коленную чашечку и «лапой барса»; этот специфический удар запросто мог сломать ребро, ключицу или руку противника. Барсов, к счастью, успел закрыться плечом, но, судя по заминке с ответом, удар его потряс.
Тем не менее, заметив, что спутники справились со своей задачей, а Калёнов направляется к нему, он хрипло скомандовал:
– К двери! Сюда бегут плохие мальчики!
Яшутин подобрал оружие своего поверженного противника, метнулся к выходной двери.
Однако Калёнов не послушался приказа.
– Спасайте полковника, – ответил он, – я разберусь с этим парнем.
Барсов, массируя плечо, замер на мгновение, затем помчался к лестнице, взбежал на второй этаж.
«Дикобраз», ухмыляясь, повернулся к Калёнову, расставил руки в стороны.
– Жить надоело, старичок? Пенсией решил рискнуть?
Максим, не отвечая и не вставая в какую-нибудь определённую стойку, просто пошёл к нему, как это делает обычный пешеход на улице.
В посветлевших змеиных глазках тяжеловеса мелькнуло недоумение, он перестал ухмыляться, опустил руки, качнул ежастой головой.
– Ух ты, напугал! Завещание внукам не забыл оставить?
Калёнов продолжал идти, раскачивая в теле энергетическую волну, сосредоточился на позе противника, автоматически определяя уязвимые места.
Во дворе усадьбы вдруг началась стрельба, раздался хор криков.
«Дикобраз» перевёл взгляд на дверь, сунул руку под борт пиджака, нащупывая рукоять пистолета, и Калёнов усилием воли превратился в смерч. Перехватить руку с оружием он не успевал, поэтому на бегу сделал сложное движение, закончившееся ударом ногой в колено противника, а когда тот согнулся, точнее, начал сгибаться, второй удар – классический «колун» – кулаком в грудь здоровяка, прямо в то место, куда устремилась его рука, схватившая пистолет, закончил комбинацию.
И всё же «дикобраз» устоял!
У него было повреждено колено и скорее всего раздроблена ладонь, вогнавшая собственное оружие в грудную клетку, однако он остался на ногах! Более того, начал ответную атаку, наметив левой рукой удар боковым свингом в висок противника. Но Калёнов не остановился на достигнутом, прекрасно зная правило «контрольного добивания»; сколько раз даже профессионалы проигрывали бой, считая, что победили.
Продолжая двигаться «струёй воды», он поднырнул под левую руку «дикобраза», вцепился пальцами в его бицепс и рывком вырвал кусок рукава лилового пиджака и часть плоти с кожей.
«Дикобраз» взвизгнул, выдёргивая из-под полы раздробленную окровавленную ладонь.
Калёнов спиралью обогнул его тушу и рванул голову назад, почувствовав, как ломаются шейные позвонки. Тяжеловес обмяк и кулём свалился на испятнанный каплями крови пол.
В дверь коттеджа сыпанули пули, проделав в ней крупные дыры. Одна из пуль попала в падающего «дикобраза», вторая в спину Калёнову, но рубашку не пробила, хотя боль от удара была чудовищная.
Яшутин, прячась за выступом стены, ответил очередью в эти дыры.
На лестнице появился Лавецкий, но, увидев своих подчинённых лежащими, метнулся обратно на второй этаж.
– Максим, задержите генерала! – прилетел по рации голос Барсова.
Калёнов подобрал второй пистолет-пулемёт, кинул Яшутину.
– Лови! Смотри в оба! Оглядывайся на коридор, чтобы никто оттуда не выскочил!
Лейтенант поймал оружие, присел под стеной у двери.
– Не переживайте, полковник.
Введённые в экстремальное состояние инстинкты позволили оценивать обстановку на бессознательном уровне практически мгновенно, что дало возможность Калёнову упредить атаку попавшегося навстречу парня в камуфляже. Он его даже не заметил – сознанием, – лишь задержался ровно на секунду, сойдя с вектора стрельбы – парень успел дать очередь, – и на проходе с финтом спирального разворота воткнул его головой в стену. Подхватил пистолет-пулемёт – опять же инстинктивно, не отвлекаясь от основной задачи, и «на форсаже» кинулся в конец второго этажа, уловив шлейф исчезающего запаха беглеца: Лавецкий избрал этот путь отступления.
Основное здание усадьбы в горизонтальном сечении представляло собой русскую букву «С». Каждый коридор слева и справа заканчивался лестницей, соединявшей все три этажа особняка. Доверившись чувственному восприятию, Калёнов безошибочно определил цель хозяина усадьбы и догнал его внизу, глубоко в подвале, вынужденного отвлечься на возню с дверью. Куда вела эта металлическая, усиленная контрфорсами дверь, стало ясно мгновением позже.
Лавецкий оглянулся на звук шагов бегущего преследователя, понял, что не успеет закрыть медленно открывающуюся дверь толщиной в двадцать
