белого кирпича и выглядел солидным учреждением, украшенный по всему фасаду коробками кондиционеров.
Константин решил начать знакомство с ним с оперативных подразделений и взял первый талончик на приём в отдел защиты прав неимущих слоёв населения. Ждать пришлось полчаса. Таких же, как он, озабоченных проблемами граждан, в основном стариков и женщин, оказалось больше десятка.
Вошёл в кабинет с двумя столами, за которыми сидели работники отдела, пожилой мужчина с толстой складчатой шеей и блёклыми глазами навыкате и молоденькая девчушка с модной причёской «под Кшесинскую». Яшутину достался мужчина.
Он сел на стул для посетителей, дожидаясь, пока инспектор отдела защиты прав закончит писать.
Прошла минута, за ней другая, толстошеий чиновник, – справа от него на столешнице Константин заметил визитку с фамилией Коняев, – продолжал писать, будто посетитель подсел не к его столу.
Лейтенант не выдержал:
– Господин Коняев, может, обратите внимание?
Инспектор мельком глянул на него, но писать не перестал.
Кровь бросилась Константину в лицо. Он наклонился вперёд и опустил ладонь на бумаги перед инспектором, прижав их к столу. Тот наконец остановился.
– Что вы себе позволяете, гражданин?
– Офицер Национальной гвардии Яшутин!
В пустых прозрачно-серых глазах Коняева мелькнуло нечто вроде у з н а в а н и я: слово «офицер» затронуло его мысленную сферу.
– По какому вопросу? – выдавил он.
Константин убрал руку.
– Вчера сотрудники вашего учреждения под надуманным предлогом забрали в деревне Митяево троих детей у гражданки Зинаиды Кириленко. Я бы хотел знать, кто это сделал, по чьему приказу и кто выдавал санкцию на изъятие детей.
– Это вопрос не ко мне.
– А к кому?
– Вам надо обратиться в отдел устройства детей, оставшихся без попечения родителей.
– То есть вы ничего о детях Зинаиды Кириленко не знаете?
– У нас столько клиентов, что всех не упомнишь.
– Клиентов, – усмехнулся Константин, вставая. – Для вас мы всего лишь клиенты. Что ж, господин хороший, желаю, чтобы лично у вас клиентов не было вовсе.
Оставив озадаченного чиновника размышлять над смыслом сказанного, он взял талончик на приём в отдел устройства детей, дождался своей очереди и вошёл в другой кабинет, побольше, где за столами с плоскими компьютерными мониторами сидели четыре сотрудника отдела, три женщины и молодой парень. На сей раз Яшутину досталась женщина строгого вида, в очках, одетая в чёрный костюм и белую блузку с белой розой, скрывающей плоскую грудь. У неё были узкие губы, блестевшие кроваво-красной помадой, и неприязненный взгляд чёрных как маслины глаз.
Яшутин подсел к столу, коротко изложил причину своего появления.
– А вы ей кто? – осведомилась инспектор скрипучим голосом.
– Брат.
– А фамилия у вас другая.
– Она была замужем за гражданином Кириленко.
– И чего вы хотите?
– Ваш отдел занимался этим делом?
– Допустим, и что?
Горло сжалось, препятствуя Константину выговорить то, что он думал о работе органов опеки.
– Я задал конкретный вопрос.
– Да, наш, и у нас имеются все основания для принятия соответствующих мер.
– Все ваши основания – ложь! Моя сестра не нуждалась, хотя и жила небогато! Да, без мужа, да, трое детей, но зато свой огород и наша помощь! Вы же пришли как воры, а детей забрали в отсутствие матери!
– Наши сотрудники действовали по закону…
– По ложному доносу соседей! И я знаю причину доноса!
– Знаете – идите в суд.
Константин с трудом сдержал проклятие.
– Если потребуется, я дойду не только до суда. Кто из ваших сотрудников принимал участие в изъятии детей Зинаиды Кириленко?
