и смех. – Вот дурень, мимо стула сел, – прокомментировал вампир. – Огнева, а ты что-то хотела?
– Это вы мне звонили! – крикнула Влада. – Я сказала, что вам всем нужно уезжать. Сейчас же, пожалуйста! Умоляю, Гильс…
– У нас тут на столе один из бертиловских папаш сидит, такие прикольные речи толкает. Вот у него куча планов по захвату мира. Главное – не раздавить его случайно, он мелкий очень… – рассмеялся Муранов. – Еще Герка тут с нами, но чего-то киснет. А мы с Бертилычем помирились и отрываемся, жуть-колы – море…
Нет, они издеваются. Казалось, парни намеренно изображают браваду, будто только что никаких переговоров с Некромантом не было.
И что ей теперь делать со спятившей накануне своей гибели нечистью?
– Ты ведь сам понимаешь, что тебя Некромант загоняет в ловушку! – Влада надрывалась, пытаясь перекричать музыку, орущую в телефоне. – Всех вас, как меня перед балом! Весь расчет на то, что ты сгинешь вместе со мной, что нечисть без Темнейшего останется, без вампиров и их армий! И светлые добьют остальных… Оставь меня, забудь про меня, сломай ты план этой мертвой твари… Это же так легко!
– Кто бы говорил, что легко, – послышался из смартфона голос Гильса. – Хватит, давай-ка без паники. Воронка откроется, но мы еще повоюем. Влада, подумай сама: Некромант пошел с нами на переговоры. Кто обычно идет на переговоры, разве победитель? Ответь мне…
– Гильс, это не важно сейчас! – крикнула Влада в телефон. – Разве у тебя есть какой-то план?! Вот у меня он есть, только один! Убирайтесь все из города, и как можно скорее!
– Она нас не любит, – раздался сокрушенный голос Бертилова, который все время что-то бубнил. – Муранов, нас не любят! Ик! Гер, ты слышал? Не любят нас… ап… ик… салютно…
Это только в фильмах и книгах поведение героев можно предугадать. Влада иногда представляла себя героиней романа, и эта мысль забавляла ее. Неведомый писатель не знал бы, как рассказать о ее чувствах в самые сложные моменты жизни, когда приходится выживать в мире тех, о ком люди не имеют понятия. Вот, например, сейчас. Ее трясет, ей страшно, она в отчаянии, она не знает, как отослать от себя как можно дальше тех, кто ей так дорог. Нечисть делает все назло, веселится и отрывается на полную катушку перед своей гибелью. Помирились-таки Муранов с Бертиловым, можно радоваться хотя бы этому грандиозному событию.
– Муранов, не геройствуй, я прошу тебя – прикажи всем уезжать поскорее, сейчас, и сам тоже…
– Постарайся не командовать мной, Влада, – с раздраженным смешком посоветовал ей Темнейший. – Все темные, кроме вампиров, и так уезжают. Вокзалы переполнены. Тех, кто не уехал сегодня, завтра автобусами повезут, эвакуацию Темный Департамент уже готовит, – подумав, добавил он.
– Почему, кроме вампиров, Гильс?! Нет, нет…
Но звонок уже отключился. Влада застонала от бессильной ярости, отшвыривая от себя волны людского гнева, сдавила руль пальцами, и его обшивка затрещала под ногтями.
На пару секунд пришлось прижать локоть к глазам, чтобы осушить слезы. Чтобы не сойти с ума, надо хотя бы убедиться, что нечисть действительно уезжает из города. Вокзалы переполнены, как сказал ей Муранов… Но хорошо бы увидеть это самой.
Влада дернула ручку передач, машина с визгом тормозов рванулась с места, и водяных дождевиков моментально сдуло с лобового стекла.
До Финляндского вокзала совсем близко: перемахнуть через мост, и дальше по набережной Невы. Ехать пришлось через пробки, по которым она прорывалась больше часа. Добравшись наконец до вокзала, Влада щелкнула брелоком и убедилась, что «паучатник» рассыпался и скрылся в янве.
К счастью, эвакуация, про которую сказал Гильс, действительно шла полным ходом. К вокзалу подъезжали бесконечные потоки такси, выгружая семьи нечисти в полном составе.
Залы Финляндского вокзала были переполнены: впервые довелось увидеть, как тролли работают в открытую, в нарушение дневного права.
Людей на вокзале почти не было, зато нечисть садилась в поезда без билетов. Поезда шли в Мурманск, Выборг, Приморск…
Поток бегущей с чемоданами нечисти превратил зал, ведущий к платформам, в сплошную бурлящую реку. Слышались крики, лязганье чемоданных колесиков, детский плач.
И все же хаоса не было: Темный Департамент работал незаметно, но четко. То и дело в толпе появлялись агенты, которые направляли бегущих к нужным вагонам, что-то объясняли или помогали тащить тяжелую поклажу.
«Говорят, древних уже затянуло в воронку… Ее еще для нас нет, а для них – есть, – слышались отрывистые фразы в толпе. – Точно, завтра ночью воронка появится прямо посреди города, огромная… Будет такое…»
– Ребенок! Мой ребенок в янв зашел! – кричала растрепанная упырица, кидаясь к двум молодым вампирам, агентам Темного Департамента. – Мальчики, помогите, унесло же его… В воронку эту проклятую же унесло!
– Спокойно, мамаша! Без паники, сейчас поймаем, – ответил ей один из вампиров, исчезая из зоны видимости прямо посреди зала.
Спустя пол минуты он уже тащил на руках ревущего упыренка. Тот был с ног до головы обсыпан серебряной пылью.
– Далеко не унесло, – отдавая его мамаше, сообщил спаситель. – Объясняйте уже детям: в янв заходить нельзя! Мы всех не поймаем, ураган усиливается.
– А воронка во Тьму, она уже открыта?! – кричала упырица, прижимая к себе вопящего отпрыска.
