пробирался окольными путями по узким переулкам и тесным дворам.
Увидев поворот в сторону Дворцовой площади, Влада снова представила себе огромный зал, оркестр с музыкой, их с Гильсом медленный вальс, и хорошо бы без гостей и лишних глаз. Но нет – и этот поворот они проехали, продолжая петлять по центру.
Нервная дрожь била все вокруг: казалось, что трясется желтый свет в окнах домов, мечется поземка под колесами джипа, а мутно-багровое небо вот- вот рухнет на голову. Зато здесь, в Теркиной машине, даже слишком тепло, потому что на полную мощность включена печка. И это очень кстати – ботинки все-таки успели промокнуть насквозь.
С каждой минутой езды становилось все страшнее: небо полыхало молниями, они разрезали яркими расщелинами ночь. Грохот смешивался со свистом ветра: город трясло, а под лобовым стеклом Геркиного джипа весело плясала радостная картонная елочка. Какой же нелепой и жестокой она казалось сейчас в машине тех, кто мог не дожить до Нового года…
«Смерть по пятам бежит, – взгляд Влады скользил по улице, проносящейся мимо. – А я бегу от нее, но пока рядом Гильс, не страшно. У меня будто анестезия от страха, обезболивающий укол – но поможет ли…»
Целью поездки оказалось даже не кафе, а ресторан где-то на Театральной площади. Внутри царила темень, одуряюще пахло розами и воском: небольшой уютный зал был заставлен горящими свечами и цветами в корзинах и вазах. Влада поморщилась, вспомнив, что именно с этим ассоциируется чувство отчаянной надежды у людей. Хотя с тех пор, как пришлось стать энерговампиром, запахи часто путались с ощущениями от чужих эмоций.
В окне виднелись очертания темной громады Мариинского театра, которая в снежном буране больше напоминала причудливый утес. Цветов было столько, что у Влады в глазах кружился этот нелепый океан белых роз: здесь Муранов с роскошью явно перестарался. Влада увидела перепуганные лица домовых, которые, завидев Гильса, принялись что-то бормотать и кланяться.
– Все приготовлено как вы приказали, Темнейший, – тихо прошептал лакей. – Прошу вашего прощения, но дозволено ли будет нам удалиться?
– Да, можете идти, за столом прислуга не нужна, – разрешил вампир. – За вами уже прислали транспорт, поторопитесь.
Повторять не пришлось – лакеи тут же бросились прочь.
– Ничего себе… здорово, – Влада осторожно ступала по полу, стараясь не своротить неосторожным шагом весь этот цветник. – Я бы сказала, даже слишком.
– Но ведь девушкам нравятся цветы на свидании, – в голосе Гильса, который шел впереди, послышалось сомнение. – Цветы, подарки, внимание. Это ведь свидание, твое первое в жизни свидание.
Посреди залы стоял длинный стол с двумя стульями по оба конца, будто для того, чтобы обедающие были как можно дальше друг от друга. Накрыт стол был изысканно и напоминал о кружевной зиме: белоснежная узорчатая скатерть, хрустальный графин с водой, два бокала и салфетки из бумажного кружева, больше похожие на произведения искусства – бери и вешай в рамочке на стену.
Посреди стола – снова горящие свечи, и отблески их огненных язычков плясали на стенах, отражаясь в темных окнах.
Гильс отодвинул кресло, приглашая спутницу сесть, сам же занял место на другом конце стола. Его сверхдраная кожаная куртка, надетая на черную футболку, смотрелась дико в обстановке, которая напоминала роскошный ужин в королевском дворце.
«Да и я не лучше, – Влада вспомнила про свой собственный наряд, состоящий из паутинного свитера, озябших коленок и последнего тролльского браслета, который до сих пор звякал на запястье.
– Не знала, что наше свидание будет проходить так торжественно, – Влада заставляла себя улыбаться, а не трястись. Облако покоя, созданное Егором, как-то незаметно растаяло. Кажется, исчезло оно еще тогда, когда она увидела все это и разочаровалась. – Надо же, сколько цветов и свечей. А это что за склад? – она кивнула на перевязанные шелковыми лентами черные коробочки, которые были аккуратно составлены в пирамиду на краю стола.
– Мои подарки для тебя, – в глазах Гильса проглядывала тревога. – Все, что только пришло в голову. Считай, что на Новый год. Не хочешь посмотреть?
– Конечно, – пробормотала Влада, потянувшись к коробкам с деланной радостью. – Ого, ничего себе…
Подарок за подарком, она распаковывала коробки, шурша бумагой и безжалостно расправляясь с шелковыми лентами. Вот роскошное бледно-розовое платье, вышитое серебром. Его шелк казался мягким, словно мороженое, что вот-вот растает на пальцах. Дальше – собрание сочинений Стругацких, уникальное, все в роскошных обложках с драгоценными камнями на переплетах. Часы… Женские часики с черным циферблатом, инкрустированные перламутром. Снова книга – с гравюрами старинного Петербурга, тяжеленная, в тканевом переплете.
– Шикарные подарки и роскошное свидание, – пробормотала Влада. – Спасибо, ты очень добр ко мне.
– На свидании принято говорить о чем-нибудь, а не терзать салфетки, – заметил вампир. – Это же твой вечер.
И действительно, красивая салфетка из узорчатой бумаги уже превратилась в жалкие клочки. Ее вечер, ее свидание, а слов-то и нет.
– Как на этот раз с вампирской реакцией? – попытался спасти ситуацию Гильс.
Наполнив ее бокал водой до середины, он ловким щелчком отправил его на другой конец стола. Влада едва успела его подхватить и увидела ободрительный кивок Муранова.
Тишина вокруг дрогнула, и едва слышный гул заполнил все вокруг, заставив задрожать язычки свечей, покачивая воду в бокалах. Из двух часов,
