Понял, меня спас здравый аргумент. Нет времени вылавливать труп в экзоскелете, а потом его еще и тащить. Чес нахмурился, Дельный же просто махнул в нужную сторону. Мы двинулись дальше, и я в очередной раз подумал, что просчитался. Надо было жердину сделать из ветки ствола. Она не сильно длинная, но хоть какая-то помощь.
Я не хотел вспоминать про Унылого, но какая-то сила заставила меня повернуться и посмотреть. Совесть что ли? Без берцев и оружия, в грязных лохмотьях, которые порвала аномалия и нанесла ему ужасные раны. Смертельные раны.
Ручеек, на дне которого покоится мертвец в экзоскелете. Вряд ли тут есть раки, которые охочи до падали. Будет гнить адепт с голубыми, как небо, глазами.
Я иду дальше. Надоело уже, до тошноты надоело. Зона, хлебнул я тебя не слабо, пора и честь знать. Вот только, я не знал, как же использовать артефакт, который лежит в кармане. Я запустил руку в карман, мысли крутились стаей ворон.
Сзади идут соглядатаи. Дышат мне в затылок, отпуская поводок на несколько метров. Попадешь в аномалию, туда и дорога, прямо за Унылым.
Что там рассказывал начмед про артефакт… Он от чего-то помогает. Блин, от радиации! От радиации он помогает. Мне показалось, что начмед врал про его стоимость. Теперь я понимаю, такой артефакт стоит не копейки. Я думал, он тысяч на шесть тянет, а получается, что значительно больше. Значит, я начмеду нужен живым и невредимым. Для чего не знаю, возможно, просто забота о своем подчиненном. Однако как артефакт может помочь? Не откупаться же им от этих уродов.
Предложить торговцу убить Чеса за этот артефакт? Нет, это уже бред, это уже усталость.
Я вытащил патроны к ружью Унылого. Странно, его нет, оружие поломано, а бандиты, которые выдали мне патроны, уже как полдня мертвы. Вот и удача, про которую рассказывал Трофимыч.
– Ты чего встал, как овца? – грубо спросил Чес.
– Чего, чего, через плечо, – ответил я.
– Чего ты там шепчешь?! – насторожился урка.
Я кинул патрон. Тот, кувыркаясь в воздухе, наполненный струями воды упал недалеко от меня. Не дернулся, не полетел по кривой и не отскочил от земли.
– Показалось, – сказал я, не повышая голос. Странно, но теперь урка меня услышал.
– Хитрый, давай топай.
Я так и делал, сосредоточился на продвижении вперед. Я жаловался на наш блокпост? Да там шикарное поле с замечательным колхозом! А Граница? Замечательно посидели, поели горячего, удалось поспать. Да и сухо, тепло. Красота! Поход по болотам уже раздражал не по-детски. Нервная система перестала отвечать на мелкие раздражители. Дождь, ну и что, пусть падает. Холодный ветер, плохо конечно, можно и заболеть, но до этого надо еще дожить. Даже Всплеск стал казаться чем-то нормальным. Смешно. Я его боялся больше всего, считая гневом Зоны, а оказывается, это как благодать. Как финиш, к которому бежишь изо всех сил, понимая, конец мучениям.
Погода портилась. Начмед говорил, неделя между Всплесками. Хотя не факт. Может и через день накатить, да так, что мало не покажется.
Просто, еще одна возможность умереть. Цепочка угроз преследовала меня с самого колхоза, утомила. Нет, странное дело, я не раскис, и рухнуть на землю в истерике мысли не возникало. Я встряхнул головой, брызги полетели во все стороны. Точно, как мокрая псина. Здоровая, голодная, злая псина, которая давит волков.
Еще один патрон полетел в Топи. И еще…
Я остановился. Соглядатаи же приблизились, встали по бокам.
– Слышите?
– Слышим, не глухие, – ответил Чес.
Звуки выстрелов, на самом пороге слышимости. Дельный достал размокшую картонку.
– Мы тут уже ходили с Чесом. Вот там Южный Холм. Видимо напала стая кабанов, вот и отстреливаются.
– Угу. Вот оттуда мы и двинули к вашему колхозу. За Крадуном, мать его… – Чес запнулся, – чтобы жила хорошо.
Не надо ругаться на мать. Зачем оскорблять человека?
– Так нам туда? – удивился я.
– Нет, нам туда как раз не надо. Нам надо вглубь, не доходя до Церквушки свернуть, и в Топи. Там домик есть, туда мы и отправили нашего солдатика.
Я запутался.
– Билет это и есть солдат?
– Да, – спокойно разъяснил Дельный, – а как по-другому пройти ваш блокпост? С вашим новым командиром тяжело торговаться. Все связи порубил. Не дельный он, вояка простой.
Я вспомнил Трофимыча и крайне удивился. На него, что, закон не распространялся? Или он особенный?
