закончилось. Трофимыч, к моему вопросу про еду, отмахнулся и сказал:
– Я первые разы тащил тяжелые рюкзаки с едой, питьем и вещами. Спина аж гнулась в другую сторону. Теперь стал умнее. Запомни, Кузьма, в Зоне еду можно купить. Так что я беру вкусные бутерброды, выпить и нужные приспособления.
Я промолчал, с моей-то подготовкой осуждать и спорить не стал, хотя остался не согласен с логикой сталкера.
– Ну что, дело было к вечеру, делать было нечего, – продолжил разговор Трофимыч, – хотя это смотря кому, да солдат?
– Так точно, – в шутку ответил я.
Копыто, как я понимал, скоро отвалится. Сумрак заполнил помещение колхоза, неприятный запашок от мертвой туши становился все интенсивнее.
– Ты давай, не ленись, собирай.
Я вздохнул. Трофимыч, под воздействием алкоголя начал проявлять активность. Даже предупредил:
– Кузьма, научиться полезному хочешь?
Я же с радостью ответил:
– Хочу.
Сидеть во влажном подвале, ожидая помощи, оказалось скучновато. Да и грустные мысли надо разогнать. Вот я и решил, что сталкер, как тогда в поле, мне выложит информацию про аномалии.
– Тогда не обижайся на менторский тон, буду тебя учить, – сказал Трофимыч.
– Зачем нам говорить, как менты? – удивился я.
– Кузьма, менторский, значит наставнический, – объяснил Трофимыч.
Я выпал в осадок. Даже не от услышанного нового слова, а от кого услышал. Трофимыч, с шутками и манерой общения простого слесаря-охотника, и вдруг ввернул в разговор такой термин!
Я ошибся. Мне торжественно вручили автомат:
– Разобрать, протереть и собрать.
– Весь?
– Весь. Не боись, солдатик, я не требую полную разборку.
Вот теперь Трофимыч звал меня совершить вскрытие автомата. Первый раз, я под пристальным вниманием сталкера потратил минут пятнадцать. Выдерживая шквал насмешек и прибауток. Нет, я прошел учебку и умел разбирать автомат. Не быстро, но умел.
Я отвернулся от двери, оставляя слепых собак заканчивать ампутацию конечности. Синеватый свет от аномалии, автомат на столе создавали ирреальную картину. Точно вырезанный кадр из фантастического фильма.
– Подсказкой воспользоваться можно? – спросил я сталкера.
Тот вздохнул. Ловким движением вытащил из рюкзака пол-литровую бутылку из-под сладкой газировки с жидкостью шоколадного цвета.
– Стоп, Кузьма, это не вода. Это два зверя. Нес парням, однако душа требует.
Я понял, звери – это конь и як.
– Начнем, – начал Трофимыч, – отстегиваем магазин, нажав на защелку и надавив на нижнюю часть магазина впереди.
Это я уже умел. Легко вытащил пустой магазин, положил на чистую часть стола.
– Пункт второй: пальцем, на прикладе утопил крышку гнезда. Сильнее дави. Теперь вытаскивай шомпол.
Я пыхтел и злился, не сильно получалась у меня эта манипуляция.
– Получилось, – выдохнул я.
– Теперь бери нож и сильно надавливай на пламегаситель.
Я уже знал, пламегаситель находится в начале ствола.
Трофимыч налил коньяк, понюхал его и опрокинул в рот.
– Дальше, убираешь крышку ствольной коробки.
Я провел по черной спине автомата. Это и есть коробка. Сзади нашел хвостик, нажал на него и снял.
Автомат приобрел сиротский вид, аж жалко стало. Без магазина исчезла солидность, а снятый верх вообще оголил нутро машины для стрельбы.
Все же, оружие притягивало, манило к себе, как магнитом.
– Что потом? – задал вопрос Трофимыч.
– Потом – пружину, – ответил я.
– Извлечь возвратный механизм, – поправил меня сталкер, – и теперь, отводишь затвор назад, приподнимаешь и отделяешь от ствольной коробки…
Закончить я не успел. Раздались хлопки. Сначала один, приглушенный. Через несколько минут еще раскаты.
