рассказам убитого сталкера. Обидно, что я редко сидел в курилке. Вот там кладезь знаний, правда, байки, которые надо очищать, как зерна от плевел.
– Не писай в компот, тебя мы посылать не собираемся, – Чес четко вычислил страхи Унылого. Я удивился, с чего это он меня поддержал. Тоже трясется за шкуру.
– Под мостом пост. Там военных много. Дадим на лапу, – предложил Унылый.
– Растратчик, – сказал Дельный. Я так понял, в его устах – это ругательство.
Я глянул в лужу. Небритый, не застегнутый, я походил на дезертира. План неплох. Между походом с этими идиотами и сдаться на посту я выбираю лучший вариант.
– Там случайно не твои стоят? – спросил Дельный.
– Нет, мои по периметру, – ответил я. Не мои, да какая разница? Сейчас пройдем их, дадим денег и потом, главное, не пойти вперед, а остаться с военными. Военные с оружием наготове. Ничего эта чертова троица не сделает.
Чес читал мои мысли.
– Снимай бушлат, прячь в рюкзак. А ты, сопливый, отдай ему куртку.
– Так еще больше заболею, – простонал Унылый, но послушно стал раздеваться.
– Быстрее, на ходу, – приказал Чес, и мы двинулись к мосту.
Наше переодевание выглядело нелепо, как в старых фильмах. То я нес рюкзак, в который еле смог запихать бушлат. Хорошо, что подстежку не поддел. Потом нес свою сумку и рюкзаки, пока Унылый стаскивал куртку. Весело. Под ногами мелькала трава, мы уверенно двигались к переходу в другой мир. Мне казалось, это новая граница, за которой начнется настоящая Зона. Смешно. Еще несколько дней тому, я совершенно точно знал: край безумной Зоны начинается у нас на блокпосту.
Оказывается, не нужно меняться миру, просто может измениться сознание человека.
Дельный не терял зря времени. Он достал мятые купюры и пересчитал их. Мои тыщенки тоже находились у него, и теперь их не отличить от бандитских. Деньги возможно и не пахнут, но им без разницы, кому принадлежать. Шлюхи они среди бумажек, особенно по сравнению с книгами.
– Пять выходит, – сказал он.
Я от удивления перестал надевать куртку, с запачканными рукавом соплями. Это получается у них вообще с деньгами беда. Они что, как при пожаре, выскочили в чем были, а все запасы огонь схарчил? Не понимаю.
– Должно прокатить, – сказал Чес.
Пост отличался от нашего. Знаки различия на солдате я не разобрал. Странно, отошли недалеко, а туман исчез, будто его отключили. Мы в спешке вышли к сломанному мосту. Над нами – голубое небо. Как и должно, весеннее небо с белоснежными облаками, как будто их выстирали качественным порошком из надоедливой рекламы. Жизнь налаживалась. Мы остановились, и я упал на задницу. Сил иссякли и я, как треснувший сосуд, из которого вытекла вся живительная вода. Хотя, смотря на голубое до рези в глазах небо, ощущал прилив энергии. Мне нравился этот цвет. Не темно-синий, депрессивный, а именно голубой. В странном мире живем. Все, что было хорошего, растащили себе разные общества и используют для рекламы. Сказал, что любишь красный, значит коммунист, зеленый – Гринпис, голубой и то подавно, вызывает смешки. Так скоро и фразу «я это люблю», без разрешения клоуна нельзя будет произносить.
Так и живем, в стенах страхов и ограничений, которые создали нам различные упыри. Ничего, выберусь из этой передряги, куплю футболку голубого цвета.
Пока я сидел, Чес о чем-то спорил с торговцем. Унылый обхватил себя руками и ходил вокруг, пытаясь согреться. Реально болеет. От пробежки до кабана, с кабаном и после кабана нормальный человек не будет мерзнуть.
– Чес, я тебя по нормальному прошу, если надо, то отдай им автоматы в оплату. Не горячись, – втолковывал ему торговец.
– Не учи, щенок, волка охотиться, – ерепенился тот.
– Со сталкером ты запорол. Поверь, что он знал, как через проход просочиться, и мы бы давно уже за насыпью топали, – разумно возразил Дельный.
– Кто ж знал, что племяш у него дефективный. Пристрелить его что ли, и дело с концом, – сказал Чес.
Я напрягся. Точно пора сматываться. Если побегу сейчас, получу пулю. Нет, чуток терпения, и когда бандиты заключат договор с военными, я останусь. Они пройдут насыпь, а я брошу якорь на посту, и ничего они мне не сделают.
– Он же тебя предупреждал, что лишь учит парня. Как для новичка, он хорошо справляется. Камни со мхом обходит, – опять вступился за меня торговец.
– Только в кусты на мутанта налетает. Хорош, – сказал Чес и заржал.
– Ладно, две «отмычки» лучше, чем одна, – произнес Дельный.
– Не нравятся мне ваши метки. Отмычка – замычка, – произнес Чес, – вставай дезертир, со мной сходишь. Лицо у тебя как у бомжа, обязан жалость вызывать.
