и взрывы, повел пацанов разобраться из-за чего шум.
Я топал впритык к Чесу, который перекидывался фразами с Борзым.
– Еще далеко?
– Неа. Тут все рядом. Проблемка, как дойти так, чтобы полморды «тряпкой» не объело, – ответил Борзый.
– Вы тут недавно обосновались?
– Да, если по чесноку, заняли три дня тому назад. Подфартило. Слушок пронесся, что здания свободные, а еще нашептали нам, военные строгую директиву получили, ни шагу за мост, – выдал длинную тираду Борзый.
Чес повернулся, цыкнул на меня, намекая, не подслушивай. Я замедлился, пропуская вперед Дельного и Унылого. Последний выглядел истощенным и бледным, точно его краской облили. Точно, болеет.
Вот Дельный, чуток сместился и занял мое место. Вот проныра, везде успевает. И на посту патроны пособирать, и у меня поспрашивать, как дела обстояли, а теперь разговор подслушать. Я сначала удивился, чего он третьим не пристроился, а потом понял, бандиты торгашей не сильно уважают. У нас ситуация патовая, но вроде нашли точки контакта, хорошо, что не огневого. Дружба Гунча – немало значит на этой проклятой земле.
Рядом пристроился бандит. Хлопнул по спине, привлекая внимание. Хотя, чего там привлекать, я уже прокручивал в мыслях, зачем он поравнялся со мной.
– Здоров, братан.
– И тебе здорово, – произнес я будничным тоном. Ну и чего с того, что я иду по Зоне, за блокпостом, рядом с десятком бандитов? Подумаешь. Пусть они нас боятся.
– Нормуль так, пошмаляли друг в друга, – сказал он и потряс передо мною обрезом. Ствол отпилен, и теперь он представлял угрозу на близких дистанциях.
Сам бандит одет в кожаную куртку. Джинсы он заправил в высокие кроссовки, баскетбольные. Не берцы, конечно, но тоже неплохой вариант. По крайней мере, может не так скользят, как мое старье. Вот, перед «тушей» упал, хорошо что Трофимыч подстраховал.
Вообще вид у них… Привет, девяностые! Урывками помню, как качки, в таких же кожанках, дрались между собой, назначали стрелки. Тогда везде звучало, «рэкет», «крышевание». Видимо в Зоне время застыло и ничего не поменялось.
– Не попали и то хорошо, – сказал я осторожно.
– Ну да, понаделали бы дырок, потом фиг бы закорешились, – с оптимизмом сказал он. Как по мне – наигранно. Возможно, я просто устал. Тот кусок батона с размазанной тушенкой, явно меньше необходимого уровня пропитания для моего существования. Я уже и не думал про активность, как физическую, так и умственную. Теперь приходилось себя заставлять думать. Через ватный барьер прорывались мысли, я пытался анализировать ситуацию. Зачем мы понадобились бандитам? Могли и на месте решить, например, отдать часть стволов и патронов.
– Меня Правша кличут, а впереди – брательник мой, Левша, – представился он.
Называть имя или кличку не хотел, соврать, так Унылый сразу же выболтает. Врать, я так понял, западло. Обмануть, это норма жизни. Хотя я разницы в этих случаях не видел. Странные законы в цеху у бандитов.
– Родной брат? – решил подковырнуть я бандита, заодно и съехать с темы про клички.
– Ага, как ты догадался?! – удивился Правша.
На возглас обернулся его брат. Я аж сбился с прогулочного шага. Одно лицо! Темные волосы, и кустистые брови.
– Вы чего в натуре близнецы?
– Да, я старший, – с гордостью сказал он. Обрез же он все крутил передо мной. С оружием у них не очень. Пистолеты системы Макарова с коричневыми щечками, и «Фора» украинского производства. Мелькали охотничьи ружья, обрезы, и даже дробовик. Такой я видел на выставке, еще во времена гражданской жизни. Вроде название у него американское – «Френчи».
А вот автоматов мало, очень мало. Я наконец-то рассмотрел оружие Борзого. Это пистолет-пулемет, прозванный «Гюрзой». Автоматы Калашникова оказались только у нас, что давало преимущество. Конечно, нас завалили числом. Однако сейчас, Чес явно договорится, и мы пойдем дальше в Топи. Левша резко сказал:
– Это я первый, ясно?
– С какого такого перепугу? Я первый и поэтому Правша! – возмутился его брат, продолжая идти рядом со мной.
– Ты Правша, потому что ложку правой рукой подносишь ко рту, а я Левша, потому что левой конкретно в подбородок бью, – аргументировал он.
Оба довода мне показались с душком. Вообще это походило на спектакль. Левша приобнял Унылого и весело заржал ему на ухо. Правша же скорчил рожу, намекая, что он старший и другого слушать не стоит.
Он полез в карман, достал сигареты. Пачка слегка намокла, он выбрал самую сухую и протянул мне:
– Держи табак. Пыхнем чуток.
– Не курю, – я отклонил предложение.
