– Угу, – сказал я. Тошнота медленно отступала, и я рискнул сказать:
– Там наемник. Я притворился мертвым, он поверил, а теперь он труп.
– Молодец, Кузьма. Еще чуток с нами побарахтаешься и сам научишься убивать, – спокойно констатировал торговец.
Я хотел сказать, что уже, что шмальнул возле контейнера во «фризовца».
– А если он не один!? И что за выстрелы за холмом!? – вылились из меня вопросы.
– Расслабься. Мы победили, – выходя на свет, произнес Чес.
– Будь он не один, мы бы уже сдохли, – ответил Дельный. Он приподнялся, отмахнулся от Чеса, который попытался помочь:
– Борзый. Надо к нему.
Я не понимал, что происходит. Калейдоскоп событий менялся слишком быстро. Становилось светло, а вместе с ночью отступали и враги, но меня напрягало непонимание процесса. Что-то утаивали от меня бандиты, и пазл не собирался. Злило!
– Будут еще нападать?! – громко спросил я.
Чес сплюнул на землю и, вытирая нож о свой свитер, пошел к расстрелянному Борзому. Он даже не стал подбирать автомат, а начал насвистывать мелодию из репертуара шансона.
Я встал, земля шаталась, как при землетрясении. Дельный, опираясь на автомат, начал приподниматься, и я подхватил его за локоть. Приподнял.
– Нормально, Кузьма, сейчас главное поговорить с Борзым. Правду он нам про дядю Севу наплел или соврал, – пояснил торговец.
Дядя Сева! Который знает территорию Большой Топи!
– Это наши стреляют?! – уточнил я свою догадку.
Мы ковыляли к Борзому, возле которого столпились остальные бандиты. Все без балаклав с открытыми лицами. Нормальные мужики, решительные, не побоялись остаться на Ферме. Я их начал считать. Раз, два… Пять и нас трое. Не хило выкосило пацанов. Левша приподнимал бугра, и тот глядел на нас ясными глазами.
Я удивился, почему никто не зовет медика, но понял – случай тяжелый, как и с Серым. Грудь Борзого была распахана пулями, губы прокушены от боли.
Чес растолкал бандитов:
– Заняли позиции возле машины. Перезарядиться, собрать патроны и оружие.
Пацаны не пошевелились и угрюмо наблюдали за Борзым. Тот слабо махнул и произнес:
– Все верняково. Фризов добивают… Но вдруг дурак к нам залетит…
Бандиты послушались его, все, кроме Левши.
Тот с фингалом на скуле, играл желваками. Я присел возле Борзого, достал «иппешку».
– Не стоит. Тут больнички нет, а так… Продлишь и все, – просипел Борзый. Странно, у него даже голос поменялся. Стал нормальным, таким бы песни петь под гитару.
Чес присел рядом, отодвинул край куртки бандита, оценил пулевые раны.
– Он один. Был, – произнес он, как бы отчитываясь перед старшим, – теперь у него два горла. Не успел я раньше, не заметили мы его, Борзый. Как крыса со спины забежал.
– Хе, – просипел тот, – больше нанять наемников денег у фризов не хватило… Хотя, когда их поперло немерено, кумекал, нам всем каюк. Лежать в земле радиоактивной… Вру. Скормили бы собакам или на болото кинули…
Как для раненого, он много болтал. Как для умирающего – это его последняя возможность наговориться.
– Топи, Борзый, Топи, – спокойно произнес Дельный. Чес недовольно пшикнул, но Борзый его остановил:
– Тоже верно… Долг платежом красен… Я не чепушила. Сева может и не вернется… Он мне план раскидал на картонке. Не точный, после Всплеска аномалии поменялись…
Борзый закашлялся, кровь с новой силой полилась, пачкая подбородок. Мы молчали. Теперь каждое его слово на вес жизни. Задачу Гунча с нас никто не снимал, как с меня – дождаться момента для рывка. Я начал крутиться, прицеливаясь, куда дать стрекача. Бежать надо, бежать!
Борзый полез во внутренний карман, достал сложенный кусок картонки, которым оказалась расправленная пачка от сигарет.
Чес взял ее и небрежным движением отдал Дельному.
– Нет, Борзый, ты не чепушила, ты настоящий пацан. Я не буду тебе врать, мы сейчас уйдем. Ты чуешь звуки стрельбы? Слышишь, как сработал наш план? Трое наших «бомжей» прикинулись сталкерами, которые сбежали от банды фризов. Только представь, Борзый, какой лапши они навешали военным!
Тот захрипел, видимо, смеялся:
– Да, план хорош, Чес. Ты верно просчитал…
