– Мне следует пресечь пророчество, чтобы все мы выжили.
Она очень странно улыбнулась.
– Пророчество помогло упорядочить события так, чтобы можно было вернуть вас. Поток времени показал, что кто-то очень близкий вам по крови должен отправиться туда и помочь вам, иначе вы пропадете навсегда. Ему было предначертано отправиться туда заранее и ждать вас.
Ричард вовсе не был уверен, что это так. Когда он оказывался причастен, пророчество всякий раз становилось источником трудностей.
Кэлен начала осторожно поворачиваться к кому-то, стоявшему между ними, к кому-то возле него.
Все еще пытаясь составить общую картину из того, что он видел вокруг, Ричард понял, что причина его несколько затрудненного дыхания в том, что на его груди и левой руке лежит нечто тяжелое. Он разглядел светлые волосы и красную кожу. Осознание захлестнуло его ледяной волной. Даже не вглядываясь, он понял, кто это.
Кэлен осторожно откатила Кару в сторону, так бережно, словно это был спящий ребенок.
Однако, увидев ее, Ричард мгновенно понял, что Кара не спит. Он с ужасом осознал, что сейчас произошло. Он помнил предупреждение; ради его возвращения кто-то должен умереть. Протянув руку, он коснулся эйджила, теперь висящего на его шее.
– Кара, не надо, – сказал он едва слышно, охваченный страхом. – Не делай этого ради меня. Пожалуйста, не делай.
Говоря это, он уже понимал – поздно. Она уже сделала это. Непоправимое уже свершилось. Кара принесла ту жертву, которую клялась принести ради него. Она всегда утверждала, что готова отдать за него жизнь.
Кэлен, сглотнув, нежно провела рукой по ее лицу, вытирая большим пальцем слезу.
– Она теперь с Беном, Ричард.
Ричард обнял Кару обеими руками, притянул к себе ее холодное, безвольное, безжизненное тело, положил ее голову себе на плечо, склонил свою голову к ее и заплакал от муки.
– Я этого не хотел. Добрые духи, я не хотел этого. Не хотел, чтобы кто-то пошел на это ради меня.
Никки положила ладонь на его руку.
– Но она пошла, Ричард. Она хотела стать мостом обратно и хотела пересечь этот мост, чтобы быть с Беном.
Ричард уставился на колдунью и наконец кивнул, чересчур подавленный, чтобы говорить. Он понимал, как сильно она тосковала по Бену. Понимал, какую боль она испытывала. В конце концов, сам Ричард добровольно отдал жизнь и отправился в подземный мир, чтобы быть с Кэлен. Но и тогда, зная, как сильно сама Кара хотела этого, Ричард не желал, чтобы кто-то – тем более Кара – умер ради того, чтобы он мог вернуться.
Но он понимал ее поступок.
Ему невыносима была мысль о жизни без Кэлен, о существовании в мире, в котором нет ее души. Кара всю свою жизнь ждала такой же любви – и потеряла ее. Сейчас она снова была с возлюбленным и с другими добрыми духами. Ричарду было нестерпимо больно терять ее, и все же он понимал, почему она это сделала.
– Сделай так, чтобы ее жертва не была напрасной, Ричард, – прошептала Кэлен. – Сделай так, чтобы она не была бессмысленной.
Кивнув, он откатил Кару в сторону и осторожно уложил на спину. Ее все еще окружало слабое свечение духа, сопровождавшего ее, духа сестры по эйджилу, пришедшей, чтобы быть с нею, помочь ей сделать необходимое и затем проводить в подземный мир, к ждущему духу Бена.
Ричард закрыл ей глаза и поцеловал в щеку.
– Благодарю тебя, Кара. Пожалуйста, позаботься о ней, Денна.
Словно в ответ, свечение духа тотчас исчезло, вернувшись в мир, которому она принадлежала, где пребывала в покое.
Ему помогли очень много добрых духов. Он знал, что они редко поступают так, но на сей раз причиной бед стал дух из их мира, Сулакан. Если Владыка мертвых осуществит задуманное, он не только уничтожит мир живых, но уничтожит и покой мира мертвых. Это было сражение за судьбу обоих миров.
Когда Ричард сел и взялся за рукоять меча, бешенство мгновенно отозвалось, охотно, мощно. Ярость, бушуя в нем, объединилась с его собственным гневом, вызванным мыслью о том, что Сулакан и человек, вернувший его в мир живых, Ханнис Арк, подвергли опасности все сущее.
Ричард услышал доносящиеся из коридора крики, которые ни с чем не спутать, и яростный лязг оружия. Одни воины выкрикивали приказы. Другие вопили от яростных усилий. Все прочие кричали от боли.
Это был зов, слишком хорошо знакомый ему.
Другие отдали свои жизни, чтобы он мог жить, чтобы мог сражаться за саму жизнь. Они знали, что он – избранный, рожденный остановить то, что сейчас творилось. Они знали, что, помогая ему, помогают всем в этой борьбе.
Никогда прежде цель не казалась ему столь ясной. По пророчеству или нет, он родился для этой битвы. Император Сулакан развязал эту войну три тысячи лет назад и вернулся в мир живых завершить ее. Ричард был рожден для противостояния Сулакану.
Больше не имело значения, что пророчество встревает в его жизнь и пытается предопределить его поступки. Теперь имело значение одно: он должен положить конец этой битве.
Все должно было пребывать в равновесии. В этом противостоянии Ричард был противовесом Сулакану и его сообщнику Ханнису Арку. Это непрестанное
