– Я ничего не смогу сделать с Сулаканом, если Саманта убьет всех нас.
Кэлен казалась очень недовольной, но смолчала. Она знала, что он прав. Эта девушка стала для них источником бед. Не похоже было, что у них есть выбор.
Уверившись, что они будут ждать там, где стоят, он пошел по проходу.
Глава 23
Пробираясь к молодой колдунье по заболоченной земле через густую траву и заросли камыша, Ричард напомнил себе, что надо сдерживать гнев. Саманта нанесла удар Кэлен в сердце, а не было более надежного способа распалить его гнев, чем причинить вред Кэлен. Но он понимал, что не следует сосредоточиваться на этом, игнорируя прочие обстоятельства.
Праведный гнев бывает ценным инструментом, но для этого он должен быть рассудочным. Гнев против зла. Гнев против заблуждений. Им нужно уметь пользоваться – любым оружием нужно уметь владеть. Его следует применять с рассудительной мудростью, смягченной зрелостью. К нему следовало относиться с уважением из-за ущерба, который он способен причинить не только злу, но и невинному. Ричард знал, что иногда способности растут быстрее, чем понимание, когда их применять, а когда нет – так молодой человек старается накачать мышцы раньше, чем достаточно поумнеет, чтобы его стало трудно спровоцировать использовать их.
Хотя Саманта видела в Ричарде друга и несколько раз помогла, даже применяла свой гнев ради спасения его жизни и жизней множества хороших людей, ее действиями не всегда управлял разум. Определенно, иногда это выставляло ее в лучшем свете. Но, когда ее гнев становился неуправляемым, она могла натворить что угодно, причинить вред кому угодно, даже кому-то столь невинному, как Кэлен.
Безусловно, ее разозлило, что Ричард убил ее мать, но она не знала всех обстоятельств. Она знала Ричарда и должна была знать, что никому, особенно ее матери, он не причинил бы вреда без очень важной на то причины. Он надеялся, что, поговорив с нею, убедит ее действовать разумно.
Пробираясь через высокий камыш, среди которого попадались заросли синей вербены и болотного молочая, он видел ждущую впереди Саманту. Копна ее темных кудрей была спрятана от неутихающего дождя под капюшон плаща. Худые руки под плащом были обнажены. Он решил, что в такую сырую погоду ей должно быть холодно. Но он знал, что гнев способен согреть человека и заставить забыть о холоде. Пока он пробирался через густую траву, клонящуюся под тяжестью осевшего каплями тумана, она стояла неподвижно, как статуя, ожидая его, не сводя с него темных глаз.
Топкую почву покрывала густая сеть спутанной мертвой травы. Кое-где, когда он наступал, она проваливалась, и вода закрывала носки его сапог. Он напомнил, что следует быть осторожным и стараться не терять опоры. Не хотелось бы упасть и оказаться на земле, когда рядом стоит Саманта. Она уже доказала, что для нее не существует никаких границ.
– Саманта, – стараясь сохранять дружеский тон, который она наверняка помнила, окликнул он через камыши, когда был еще на приличном расстоянии от нее. – Нам нужно поговорить.
Когда он вышел из густой высокой травы, она сказала ему хрипло, почти прорычала:
– Меня зовут Сэмми. Вы стали называть меня Саманта. Мать назвала меня Сэмми. Люди Стройзы все звали меня Сэмми. Мое имя – Сэмми. Мне не нужно имя, которое вы мне дали.
– Прекрасно. Пусть будет Сэмми, – сказал он, пробираясь к ней через камыши и густую низкую траву. – Но поговорить все же нужно.
– Нам не о чем говорить. Вы убили мою мать.
– Не все так просто.
– Все очень просто. Она мертва. Вы – тот, кто ее убил. Я видела, как вы сделали это.
Ему почудилось в девушке нечто странное, некое мерцание вокруг, что-то в ее больших темных глазах, но при тусклом свете он не мог сказать наверняка, что это и не привиделось ли ему. Он часто видел ауру могущества колдуний, когда те применяли свою магию. Однако он мог видеть это, лишь когда действовала его собственная магия. Поскольку в нем по-прежнему оставалось отравляющее прикосновение смерти, его магия не проявлялась. Однако он определенно заметил нечто, хотя и не мог сказать, что именно.
Он остановился достаточно близко к ней, чтобы не кричать. Подходить ближе без необходимости он не хотел. Он знал ее нрав и, в конце концов, действительно убил ее мать.
– Саманта, ты не понимаешь. Ты должна выслушать меня.
– Сэмми.
– Ты пронзила кинжалом сердце Кэлен.
– Потому что вы убили мою мать. Вы это заслужили. Я хочу, чтобы вы терпели такую же боль, какую терплю я. Я хочу лишить вас всего, что для вас важно, – в точности так, как вы поступили со мной.
Ричард напомнил себе, что нельзя орать и надо говорить по возможности с ней так же, как прежде. Он сорвал нераспустившийся бутон нивяника и катал его между пальцами, обдумывая свои слова.
– Твоя мать, Сэмми, была не таким человеком, как ты думаешь. Она была не на нашей стороне, не на стороне добрых людей вашего поселения Стройза, и делала совсем не то, что мы думали.
