помогут им в борьбе за то, чтобы все исправить. Теперь они знали, что именно не так, и это должно было помочь Ричарду исполнить должное: пресечь пророчества.
От нее не ускользнула ирония пророчества, что Ричард пресечет пророчества. В каком-то смысле это было заслуженное возмездие.
Важнейшим же было то, что изученное Ричардом уже приоткрыло тайну пророчеств.
Никки не только признала истиной изложенное в свитках, насколько она его понимала, но и была потрясена тем, что им открылось. Колдунья, Сестра Света, большую часть своей жизни провела во Дворце Пророков, посвященном пророчествам и обучению тех, кто обладал пророческим даром. Но все, что Никки там узнала и изучила, оказалось основанным на обмане и неверном понимании. Ричард, когда его доставили туда, снял первый покров, пролив на пророчества новый свет.
Теперь он выяснил, что пророчества и все связанное с ними не имеют под собой никаких оснований в реальном мире. Мифом были не свитки. Это пророчества по сути были основаны на мифе.
Конечно, Никки никогда не была привержена пророчествам, и Кэлен решила, что именно поэтому она встревожена тем, что они узнали, меньше чем могла бы. Никки всегда говорила, что относилась к изучению пророчеств как к тягостному долгу и никогда не восхищалась ими так, как многие другие Сестры. Некоторые Сестры провели сотни лет в хранилищах Дворца Пророков, фанатично изучая пророчества, восторгаясь тем, что, как им казалось, они узнавали, считая, что они все это поняли.
Кэлен гадала, как отнесется к изложенному в свитках Сестра Верна – если им доведется когда-нибудь снова ее увидеть. В Цитадели Волшебника в Эйдиндриле теперь жили многие Сестры помимо Верны. Хотя сама Кэлен пришла в некоторое смятение и в замешательство, узнав, что многое из того, что, как ей казалось, она знает, неверно, она подозревала, что многие из этих Сестер изумятся, ужаснутся и оскорбятся, узнав, что весь их мир, все то, во что они верили и ради чего трудились, вовсе не таково, как они думали. Совсем не таково.
Как обычно бывает с правдой, среди них найдутся такие, кто откажется этому верить и даже не взглянет на доказательства.
Пока они скакали по главной улице города, жители Сааведры откровенно глазели на дюжину могучих воинов Первой Когорты, величественно державшихся в седлах, и на трех морд-ситов в красной коже, сопровождавших Мать-Исповедницу и Лорда Рала. Кэлен было любопытно, знает ли большинство из этих людей, кто такой Лорд Рал? В конце концов, единственным правителем, известным им на протяжении почти всей их жизни, был Ханнис Арк. Лорд Рал для горожан всегда оставался далеким правителем далеких земель.
Пока они следовали по городу, цокот копыт по мокрой булыжной мостовой отдавался эхом в лабиринте узких улиц и тесно стоящих зданий. По большей части дома здесь были низкими, серыми; двухэтажные постройки стояли только на главной улице. Краска на деревянных стенах, которые видела Кэлен, полностью выгорела (если на них вообще была когда-то краска), и почти везде на досках от постоянной сырости темнели пятна плесени.
Как она заметила, лавки в цокольных этажах торговали самыми основными товарами и малочисленными предметами роскоши. Жизнь в Темных землях была борьбой за выживание, и немногие здесь могли представить, что жизнь бывает совсем иной. Весь город, казалось, свернулся, защищаясь, внутрь, повернувшись спиной к окружающим Темным землям и тому, что в них таилось. По обеим сторонам улицы продавцы возле небольших тележек с хлебом, мясом или прочими товарами мрачно наблюдали, как мимо проносится колонна всадников. Никто не выбежал, чтобы попытаться продать что-нибудь незнакомцам, едущим мимо.
Хмурое небо было таким же темным и угрожающим, каким, похоже, всегда бывало в Темных землях. Кэлен не могла припомнить, когда в последний раз видела солнце. Постоянные сумерки угнетали. Туман оседал на сбруе и незакрытой коже седла. Она встряхнула капюшон плаща, чтобы сбросить капли воды. Но это хотя бы оседал туман, а не лился дождь.
Быстрый стук множества копыт эхом разносился по ущельям между стоящими почти вплотную зданиями. Кэлен поглаживала мускулистую шею своей гнедой кобылы, словно бы заверяя, что будет обращаться с ней хорошо. Старые шрамы на крупе лошади ясно говорили, что предыдущие наездники были не столь добры и обращались с животным хуже, с охотой применяя кнут. Лошадь тихонько заржала и приподняла голову, давая знать наезднице, что чувствует это осторожное прикосновение.
Ричард ехал на большом черном мерине, который легко нес его. То, как время от времени, когда они останавливались, конь пританцовывал на месте, подсказывало Кэлен, что он не такой уж смирный. Ричард смотрелся верхом замечательно. Прекрасно было снова видеть его таким. В тусклом свете его меч поблескивал на фоне темного облачения. Хорошо было видеть вновь горящую в его взгляде целеустремленность, пусть даже в этих серых глазах реяла тень отравляющего прикосновения смерти.
Когда город остался позади, Кэлен, довольную тем, что она покинула крепость, еще больше обрадовало, что она покинула гнетущий город Сааведра. Хорошо было оказаться вдали от неустанно следящих за ней глаз. Она никак не могла выяснить, не осталось ли среди наблюдавших за ними людей преданных Ханнису Арку или даже императору Сулакану. Насколько она понимала, их приспешники могли объявиться где угодно.
Однако, когда они покинули приют города, пришли другие заботы. Никто не знал, чьи глаза могли бы следить за ними из тени густых лиственных бескрайних диких лесов. Командующий Фистер беспокоился из-за того, что они взяли с собой мало воинов. Он хотел, чтобы у них было больше дюжины воинов, вдруг придется иметь дело с полулюдьми. Ричард объяснил ему, что их безопасность зависит от скорости продвижения и ухода от опасностей, а не от победы в сражении. Ради этого они захватили с собой дополнительных лошадей, чтобы менять их, давая животным отдых.
