Но, взглянув на Рантаира, я прикусила язык. Его глаза опять были вишневого цвета, казалось, он внезапно постарел… лет на десять. Видимо, для него произошедшее стало чудовищным стрессом, и я вдруг подумала, что ему сегодня было гораздо больнее, чем мне.
Я спрыгнула на пол, села к Рантаиру на колени и прижалась своей щекой к его:
– Прости меня, торвада, я не хотела тебя обидеть. Только знаешь что… теперь гостей я буду встречать, стоя у тебя за спиной. Или в крайнем случае – сидя у тебя на коленях.
Он так крепко прижал меня к себе, что я возмутилась:
– Эй-эй, осторожнее, задушишь!
Рантаир сразу ослабил захват и начал медленно поглаживать меня по спине. Я тоже погладила его и, пока мы еще не увлеклись, решила все-таки выпить воды, а заодно поинтересоваться судьбой Ронэра:
– Я надеюсь, ты его не прибил, случайно?
– Нет, он еще жив, я думаю. – Вопросительно взглянул на Дара, тот кивнул, и Рантаир продолжил: – Но это ненадолго. Он посмел прикоснуться к чужой лианэ без разрешения ее лина и к тому же чуть не убил тебя. За это на Рокшане существует только одно наказание – смерть. Но ты лианэ второго наследника трона, – тут он слегка смутился: ага! стыдно стало за вранье! вернее, за то, что не сказал всей правды, – поэтому его лишат титула, семьи и отправят на рудники. Для любого аристократа это считается наказанием хуже, чем смерть.
Я изумленно смотрела на него и медленно качала головой.
– Но, Рантаир, он ведь не знал, что так будет!
Он напрягся и холодно ответил:
– Император и Совет уже знают о случившемся, как и его семья. Спутники Ронэра подтвердили, что вина полностью на нем. Я предупреждал, что он доиграется, но он всегда вел себя как избалованный мальчишка, которому все позволено. «Золотой мальчик» решил, что достоин быть императором. Подвел своего отца недостойным поведением, а ведь Ронэр из второй ветви наследников и единственный ребенок. Теперь его род может прерваться из-за его гордыни и глупости. Ему сорок один год, пора бы уже повзрослеть.
Я расстроилась, выслушав неприятные новости, и попыталась найти выход из положения.
– Ты хочешь сказать, твоя семья теперь знает обо мне?
Рантаир кивнул и словно через силу продолжил:
– Я давал тебе шанс уйти, но ты отказалась. С рождения я лишен нежности и ласки, лианэ. Вынужден разочаровать тебя, мягкость и всепрощение мне не свойственны. Теперь ты моя и принадлежишь только мне. И я никогда не отпущу тебя и никому не позволю забрать. Ты поняла?
Глядя на меня, он говорил так, будто зачитывал приговор суда, причем самому себе. Он думает, что я хочу отказаться от него? Надо срочно принимать меры, иначе он заморозит все вокруг!
Я взяла Рантаира за руку, коснулась его хмурого лица и послала ему волну тепла и любви. На некоторое время мы выпали из реальности, а потом я убедилась – глаза не врут. Он привык, что красная пелена всегда скрывает их выражение, но не теперь. В его глазах были такая тоска и одиночество, что хотелось плакать – ведь они отражали и то, что чувствовала я.
Я взглянула на Дара, с потемневшим лицом застывшего рядом и молча смотревшего в переборку. На Дира, который тоже не знал, куда деваться, и судорожно пыталась придумать выход из положения.
И тут мне в голову пришла очередная авантюрная идея! Сначала я сама испугалась, а потом решилась. Будь что будет, но я сделаю все возможное, чтобы мой будущий брак не начинался со смерти другого человека… или не человека, неважно.
– Знаешь, Рантаир, мне надо поговорить с тобой наедине, но только в
Он встал, и держа меня на руках, направился к двери. Пожалев расстроенных Дара и Дира, я незаметно подмигнула им.
В каюте, как только меня опустили на кровать, я бросилась к двери и заперла ее, помня о том, что сюда постоянно заходят без стука. Теперь пусть хоть обстучатся – не открою!
Потом я быстренько стянула с себя легинсы и, глубоко вздохнув для храбрости, плавной походкой вернулась в спальню. Рантаир хмуро глядел на меня.
– Я слушаю тебя!
Подошла и, встав на цыпочки, прильнула к нему, держась за плечи. Я, конечно, девственница, но смотрю фильмы и читаю романы, так что чисто теоретически подготовлена и в воображении проделывала это сто раз. Если не больше!
Подняла лицо и, облизнув губы, начала говорить, сопровождая каждое свое слово легким трением своего тела о его:
– Рантаир, я хочу попросить тебя об одном одолжении! – Капельки пота выступили на высоком лбу с приподнятой белой бровью. – Я согласна в любом случае, что бы ты ни решил, быть твоей лианэ. Я не смогу жить без тебя. Но также не смогу смириться с мыслью, что из-за меня может погибнуть целый род. Даже один человек – для меня слишком много. Понимаешь? Не хочу, чтобы наша семейная жизнь начиналась с чьей-то смерти. Я прошу тебя, придумай
