Библиотека на Обугленной горе

– Обязательно, сэр. – Помощник шерифа замялся. – Могу я… могу я получить ваш автограф?

Эрвин взвесил возможные варианты. Он мог бы, например, избить помощника шерифа до полубессознательного состояния. Иногда это срабатывало. Но обычно они отпускают меня, получив автограф. Кроме того, в вестибюле полно камер видеонаблюдения.

– Ладно. Конечно.

Помощник шерифа передал ему планшет с чистым листом бумаги. Эрвин расписался и вернул планшет. Брат Роджерса взял автограф и трясущимися руками спрятал в ящик.

– Мне придется отвести вас в часовню.

– В часовню?

– Ага. Комната для посещений заполнена. Если только вы не хотите подождать.

– Часовня подойдет.

Подошел бы даже туалет. Эрвин просто хотел уйти, хотел оказаться подальше от брата Роджерса и бесконечного потока ужасающего дерьма, который скрывался, пульсирующий и жадный, за его лепетом.

iii

Брат Роджерса обыскал сумку Эрвина и забрал у него оружие, но оставил ноутбук и манильские конверты. Во время досмотра рядом сновал еще один помощник шерифа и перешептывался с первым. Поэтому Эрвин не удивился, когда другой парень – лейтенант шерифа, не ниже – вручил ему гостевой пропуск и проводил его по длинному коридору в часовню. Возможно, он самый старший по званию во всем здании, подумал Эрвин, мысленно готовясь.

Само собой, когда они добрались до стальной двери, парень открыл рот:

– Я, э-э, я прочел. Я прочел ту книгу про вас. Ну, почти всю. Про то, что вы сделали в… как произносится это место?

– Нетенз.

– Это правда, что…

– Нет, – перебил Эрвин. Иногда его неделями никто не узнавал – а иногда оказывалось, что каждый встречный, имевший хоть какие-то связи с армией, читал книгу, или смотрел фильм, или видел передачу на «Хистори ченнел». Похоже, сегодня был именно такой день. – Это полная ерунда.

Может, отрастить бороду?

– Я мало читаю, но…

Эрвин вошел в часовню и захлопнул за собой дверь. Затем огляделся. Работа иногда приводила его в тюрьмы, но сейчас он впервые оказался в тюремной часовне. Шириной футов двадцать, без окон. Здесь пахло краской. Он ожидал увидеть ряды металлических складных стульев – весьма уместных в этом здании, – но увидел лишь шесть бетонных скамей, вделанных в пол, достаточно широких, чтобы вместить по три-четыре человека. Как ни странно, крестов поблизости не наблюдалось. Политкорректность? Помимо скамей, единственными предметами здесь были простая сосновая кафедра в передней части часовни и картина в раме на стене.

Поскольку заняться было нечем, а усаживать немолодую задницу на бетонную скамью не хотелось, Эрвин отправился изучать картину. Не плохую, но и не хорошую. Незамысловатая, массивная натуралистичность средневековой иконографии и тюремных татуировок. В центре картины стоял маленький человечек с ореховой кожей – Иисус? Мохаммед? Еще кто-то? За его спиной пылало солнце, и лицо человечка было в тени. Он воздел руки, благословляя пеструю толпу людей и животных, сгрудившихся в солнечных лучах. По бокам от святого чувака и его паствы клубилась тьма.

Дверь часовни отворилась. Вошел мужчина средних лет, в брюках цвета хаки и покрытой жирными пятнами футболке.

– Вы Леффингтон?

– Зовите меня Эрвин. Да.

– Я Ларри Дорн.

– Ага, привет. А где парень?

Дорн был государственным защитником Стива Ходжсона.

– Скоро появится. Я попросил сначала дать нам несколько минут. Хотел поговорить с вами.

– Конечно, – откликнулся Эрвин. – Буду рад.

Это была ложь. Они пару раз общались по телефону. По мнению Эрвина, Дорн напоминал мешок с говном. Однако он контролировал доступ к Ходжсону.