заявил (а), что улучшение наступит только через месяц (два)! Дурака нашли? Думают, я им поверил? Три раза ха!»
– Вот и я говорю: сжечь их! – злобно скрипел Плач. – Вместе с клиникой! И вместе с пациентами! Напалмом!.. Трижды!..
Он опять стал задыхаться и умолк. Тогда как соправители смотрели на него во время повисшей паузы и молчали, стараясь оставаться внешне невозмутимыми. Тишина могла показаться постороннему наблюдателю откровенным осуждением сказанного. Только вот у собравшихся здесь мысли во многом были созвучны.
Еще и Усач через несколько минут пробормотал:
– Хуже всего, что в эту клинику повадились фигуранты второй и первой группы. Те самые, на кого падает наибольшее подозрение. Ко второй группе относится руководство силовых подразделений города: полиция, прокуратура, ОМОН, судьи. Хотя все они могут оказаться на службе у первой группы: крупные промышленники, олигархи местного разлива, ну и самые матерые уголовники. Если и существует некий секрет омоложения или тайна кардинального оздоровления, то именно последние упомянутые мною лица к этому причастны.
Лысый нервно задергался:
– Не понял! Разве все эти личности не находятся у нас на коротком поводке? Разве они не обязаны нам докладывать по разным каналам о каждом неверном чихе на подведомственной им территории?
– В том-то весь и парадокс! – досадовал Усач. – Что они докладывают с прежним усердием. И копают в нужном направлении, не покладая лап и копыт своих. Но! По нескольким выводам наших одиночных, не зависимых ни от кого экспертов и наблюдателей, во властных структурах города просматривается некий сговор. Они ведут себя в мелочах не так. Да и некоторые распоряжения сверху очень грамотно игнорируются. Вроде как ложной информации не подается, зато явно что-то недоговаривают. Или явно кого-то покрывают. Ну и если принять как данность некую тайну омоложения, то причина сговора становится ясна и оправданна. Никто, будучи в здравом уме, не захочет делиться подобными секретами. Даже с нами, если они о нас догадываются.
Он сделал паузу, поболтал в своем бокале коньяк и залпом выпил все до дна. Не закусывая, помолчал, обводя всех взглядом своих выпученных глаз, и резюмировал:
– Возможно, придется там не только напалм использовать.
Скелет потер пальцы рук друг о друга и, морщась, предложил:
– Может, вначале все-таки копнуть глубже? Неужели мы со своими возможностями не докопаемся до истины?
– Не все подвластно королям! – со скорбной улыбкой изрек философскую притчу Мордатый. – И уничтожать весь город вроде как надо… Тем более что еще одна тенденция, весьма опасная, была подмечена нашими экспертами. Вроде и мелочь, но…
– Мелочей в таких делах не бывает, – всхлипнул Плач. Хотя было видно, что он попытался изначально эту фразу прорычать. Увы! Здоровье не позволило напомнить о себе, как о Палаче.
– Ну да, ты прав, – кивнул на это докладчик. – Так вот. В городе и вокруг него невероятно резко повысилось качество работ. Особенно общественных, как то: укладка и ремонт дорог, например. Иначе говоря, почти перестали воровать. Я говорю «почти», потому что часть средств все-таки продолжают как бы изымать из оборота. Но это как раз та часть, которую руководители просто обязаны отправлять «наверх». И то эта часть оказалась в последние дни значительно урезана. Вроде как и причины звучат вполне уважительные: ревизии, несуразицы с банковскими счетами, служебные расследования, чехарда с резко меняющимися планами… и так далее, и тому подобное. Такое и раньше случалось…
– Может, в самом деле? – засомневался Лысый.
– Нет. Проведены проверки со стороны, так сказать, чисто аналитического плана. Еще кое-какие возможности контроля подключили. И доказано: в восьмидесяти процентах уважительные причины надуманы или подстроены специально. Такое впечатление, что сидящие на «потоках наверх» лица просто специально затягивают время, чтобы не отдавать положенную мзду. И по всему выходит, что многие руководители и хозяйственники города вдруг ни с того ни с сего стали самыми ярыми бессребрениками. Разве такое может быть?..
Опять все затихли, пытаясь переварить в сознании невероятное. И опять первым злобно зашипел Плач:
– На самое святое покусились… Быдло! А я говорил: доведет нас наша мягкотелость до революции! Говорил! – и опять заладил свое, выкидывая каждое слово с придыханием астматика: – Напалмом! Сжечь! Всех!..
Его соратники понаблюдали за ним какое-то время с сочувствием, а потом Мордатый, откинув в сторону свою напрочь размочаленную сигару, решительно хлопнул ладонью по столу:
– Итак! Вношу предложение. Пока постараемся обойтись без тотального уничтожения целого района. Но для ввода войск и введения особого положения надо устроить там небольшой Армагеддон. Думаю, что для этого будет достаточно взорвать несколько жилых домов и самое ненужное для нас предприятие. Но так, чтобы побольше жертв. А уже дальше, под шум дождя, как говорится, мы проведем в жизнь все наши планы. И если есть какая-либо тайна, обязательно ее раскроем.
– А волхва с ведьмой сразу на костер! – шипел Палач.
– И это можно устроить, – покладисто согласился Мордатый. – Еще и так провернем, что обыватели сами сожгут этих аферистов вместе с их клиникой и вместе с их попечителями. Но! Только после того, как мы этих коматозников вывернем наизнанку и четко определимся с чудом их личного исцеления. Все-
