– Каким же образом? – Франсуа пока не понимал задумки собеседницы.
– Мне нужно, чтобы вы представились его сыном. Я желаю получить содержание, и вы, конечно, внакладе не останетесь. Вас научат всему, что должен знать и уметь виконт де Шарёз. Когда вы будете готовы, мы отправимся к барону, и я вас представлю.
– А затем?
Графиня рассмеялась:
– Вы очень умны, молодой человек. Барон никогда не видел сына, вы на него похожи, нам несложно будет убедить его. Сложно предугадать, что будет дальше. Возможно, вам придется несколько дней пожить у барона, а может быть, мы уедем сразу. В любом случае через месяц-другой я вас отпущу. Вы будете здесь на полном обеспечении, по окончании нашего предприятия сможете забрать с собой одежду плюс десять ливров в придачу.
– А вдруг барон захочет меня видеть позже, когда я уже покину вас? Кого вы ему предъявите?
– О, об этом не беспокойтесь, как-нибудь выкручусь. В крайнем случае скажу, что вы уехали в Англию.
Франсуа задумался. Чтобы добраться до Монферрана и забрать Бланку, ему понадобятся деньги. Спешить ему некуда, а десять ливров – огромная сумма, и она стоит того, чтобы задержаться здесь.
– Я согласен, сударыня, – просто сказал он.
– Прекрасно! – обрадовалась графиня. – С завтрашнего дня начинаем обучение.
Следующие полтора месяца прошли в непрерывных занятиях. Франсуа учили этикету, манерам, великосветской речи, истории, верховой езде, которую он почти позабыл за последние годы, фехтованию и многому другому. Графиня называла его Жюлем, а слуги – виконтом де Шарёз, и Франсуа постепенно привык к новому имени и фамилии. Ему нравилось здесь, в нем зрела убежденность, что именно так он и должен жить – в богатом замке, окруженный богатыми, знатными, образованными людьми. И тем не менее Франсуа считал дни до того времени, когда сможет продолжить путешествие в Овернь.
Постепенно он стал осознавать происходящие с ним перемены: он ощущал уверенность, которой раньше не было, в его манерах и речи сквозило чувство собственного достоинства. Теперь никому бы и в голову не пришло, что он сын перчаточника. Он многое узнал, многому научился, многое понял. И наконец настал день, когда графиня сказала ему:
– Я считаю, Жюль, что вы готовы предстать перед своим отцом.
Он сдержанно поклонился:
– Как вам угодно, мадам. Когда же мы едем?
– Барон приедет сам. Он теперь живет неподалеку, и я известила его, что желаю с ним переговорить.
У Франсуа екнуло сердце. Удастся ли их авантюра?
Барон де Кердоне приехал через три дня. Это был высокий, статный, широкоплечий господин лет сорока, с черными, подернутыми сединой волосами, усами и небольшой бородкой. Прежде чем представить «сына», графиня уединилась с бароном в своей приемной. Франсуа слышал обрывки их разговора, сидя в смежной комнате.
– Вы уехали столь внезапно, – говорила графиня. – Что ж мне было делать?
Ответ барона Франсуа не расслышал.
– Мой супруг умер через месяц после вашего отъезда. Я осталась совсем одна с маленьким Жюлем на руках.
– И за тринадцать лет вы не нашли возможности известить меня, мадам? – насмешливо произнес де Кердоне.
– После вашего бегства, сударь, мне совсем не хотелось искать эту возможность.
– Что же изменилось теперь?
– Я нездорова, Мишель, – тихо сказала графиня. – Бог знает, сколько мне осталось. Я умру в покое, если буду знать, что наш сын находится под вашей опекой.
Она говорила столь проникновенно, что у Франсуа на мгновение защемило сердце: а ну как графиня и в самом деле при смерти? «Да нет, конечно. Сочиняет».
– Сударыня, я буду счастлив позаботиться о виконте де Шарёз, – произнес барон, сделав ударение на последнем слове. Судя по всему, он по-прежнему отказывался верить словам бывшей возлюбленной. – Почему, кстати, вы не вывели его в свет?
– Мы были вынуждены жить весьма уединенно: ведь считается, что он сын моего мужа. Но одного взгляда на него достаточно, чтобы понять, кто на самом деле его отец.
Голоса стали удаляться, и Франсуа понял, что собеседники отошли к окну. Теперь он слышал лишь тон разговора, но слов разобрать не мог. Было ясно, что барон по-прежнему упорствует и его собеседница начинает терять терпение. Раздался звонок колокольчика и чуть позже властный голос графини:
– Пригласите виконта.
Пятью минутами позже Франсуа предстал перед бароном. Вежливо поклонившись, юноша посмотрел на него и тут понял, что они действительно очень похожи. Де Кердоне тоже это заметил и не мог сдержать удивленного возгласа. По тому, как изменился его тон, Франсуа понял, что
