Франсуа и Бланка замерли, любуясь жизнью гавани. Казалось, она представляет собой огромный живой организм, в котором все работает четко и слаженно. Оба чувствовали, что стоят на пороге чего-то нового, неизведанного, манящего.
Девочка дернула брата за рукав и прошептала:
– Франсуа, что мы дальше будем делать?
Он улыбнулся и обнял сестру.
– Все будет хорошо. Главное – не забудь, что ты мальчишка.
Он огляделся и направился к толстому пожилому негоцианту в коричневом кафтане.
– День добрый, сеньор, – сказал Франсуа по-итальянски, снимая мятую шляпу. – Мы с братом ищем работу. Возможно, на ваших кораблях нужны юнги?
Купец важно взглянул на Бланку и вдруг расхохотался:
– Этот-то, мелкий, совсем еще малыш.
– Это ничего, – улыбнулся Франсуа, – мы оба способные и к труду привычны.
Толстяк внимательно посмотрел на мальчика и удовлетворенно кивнул.
– Ну, коли так, ступай вон туда, на пристань де Мерканци, там стоит моя каравелла «Stella di mari»[9]. Найдешь сеньора Комьяниса, скажешь, что вас прислал хозяин, Николо Джованни. Пусть попробует вас в одном плавании, а дальше, скажи, пусть сам решает, нужны ли вы ему.
– Grazie, signor[10].
Франсуа поклонился, схватил Бланку за руку, и они поспешили на причал.
14 апреля 1532 года каравелла «Звезда морей» отплыла из Генуи в Танжер, португальский порт на северо-западе Африки. На пристани де Мерканци «Звезду» провожали родственники моряков и просто зеваки. Каравелла отдала швартовы и медленно покинула гавань. Провожающие кричали и махали руками. Однако ни Бланка, ни Франсуа этого не видели: оба носились по судну, помогая матросам.
Накануне капитан, сеньор Альфредо Комьянис, принял их в команду по рекомендации судовладельца. Ребятам отвели на двоих крохотную каюту на нижней палубе. И тут же начались поручения: сложить канаты, надраить палубу, перенести двадцать голов сыра на камбуз.
Началось первое в жизни Бланки и Франсуа морское путешествие. В день отплытия им выдали форму – суконную рубаху и широкие штаны; они облачились в нее, очень довольные. Весь день брат с сестрой метались по судну, пытаясь выполнить все, что им приказывали. Что угодно, лишь бы остаться в команде! К вечеру они так устали, что без сил повалились в свои гамаки прямо в одежде.
Работа никогда не кончалась. Целыми днями они носились по каравелле, выполняя поручения боцмана, канонира, корабельного плотника, матросов и пытаясь успеть везде. То там, то здесь было слышно:
– Эй, юнга, где эта проклятая пакля? Чем я буду конопатить этот шов, ромом?
– Франсуа, дружище, помоги-ка мне с грот-мачтой.
– Почему палуба грязная, Бернар? Ее надо было надраить еще до третьих склянок!
Дружелюбные и услужливые мальчишки полюбились матросам, хотя многие из них недоумевали, зачем нужны на корабле два юнги. Однако судно было велико, и работы хватало всем.
Боцман Анри Монро, француз по происхождению, благоволил своим юным соотечественникам больше других. Вечером первого дня он подробно перечислил все, что они должны будут сделать до конца недели.
– Мы начнем завтра утром и справимся за пару дней, сеньор, – самонадеянно заявила Бланка.
Опытный боцман расхохотался и показал на горизонт:
– Видишь эту тучу? Завтра вы встать не сможете, уж поверьте моему слову.
Анри Монро не солгал. Ночью налетел ветер и началась качка. Бывалым матросам она была нипочем, но Франсуа и Бланке казалось, что они умирают. Гамаки раскачивались из стороны в сторону, палуба ходуном ходила под ногами, и ребята чувствовали себя просто отвратительно. Их тошнило, ужасно болела голова. Бланка посмотрела на брата и тихо прошептала:
– Все будет хорошо. Говорят, морская болезнь быстро проходит. Мы выдержим.
Она оказалась права. На следующий день волнение на море улеглось, выглянувшее солнце купалось в воде, сверкая тысячами отблесков. Брат с сестрой снова бегали по судну, выполняя приказы, обоим казалось, что теперь они настоящие морские волки, пережившие страшную бурю.
По вечерам, закончив все дела, Бланка с Франсуа бежали к боцману, который взялся учить их навигации и корабельному делу.
– Ежели хотите стать настоящими моряками, – важно говорил он, – без науки вам не обойтись.
Юнги жадно впитывали все, чему их учили, и Анри Монро был ими очень доволен. Особенно удивился он, когда увидел, как ловко Франсуа лазает по вантам и реям: сказывался опыт, полученный в шапито. «Разрази меня гром, – думал он частенько, – если когда-нибудь этот мальчишка не станет капитаном».
