мадемуазель дю Руэ о том, что ваш посланник встречается с маркизом нынче утром. С вами, мадам, мы условились, что больше я никому об этом не расскажу, но в последний момент я решил проверить и мадемуазель Буланжери, ведь изначально они обе были у меня на подозрении.
– Не понимаю, – нахмурилась королева, – если вы сообщили эту ложь обеим, то как вы догадались, что шпионит именно Анна?
– Фокус в том, ваше величество, что я сообщил дамам разные адреса. Луизе я сказал, что маркиз живет на Сен-Катрин, а Анне – на улице Шам Флёри. Я и еще несколько человек ждали в доме священника, куда должны были прийти убийцы, если предательницей оказалась бы мадемуазель дю Руэ. А сеньор Турселло со своими людьми отправился на Шам Флёри, по адресу, который я сообщил одной лишь Буланжери. И подосланные Дианой негодяи пришли именно туда. Увы, Турселло не смог их схватить, но это и не было нашей целью. Главное, вы теперь знаете, кто шпионил за вами, мадам.
Екатерина подошла к Франсуа и обняла его:
– Благодарю, любезный брат. Никто, кроме вас, не смог бы так быстро и ловко в этом разобраться.
Польщенный Франсуа поклонился.
– Мне было бы жаль, – продолжала королева, внимательно посмотрев на него, – если предательницей оказалась бы Луиза.
– Мне тоже, сударыня.
Анна де Буланжери была с позором изгнана. Франсуа вместе с двумя стражами провел обыск в ее комнате.
– Взгляните, господин шевалье.
Подручный протянул Франсуа найденную записку:
«Жду вас сегодня между одиннадцатью вечера и полуночью в своих покоях. Постарайтесь пройти незаметно, но приходите непременно. Дверь будет не заперта. Д.П.».
Франсуа усмехнулся:
– А вот и последнее доказательство.
Время шло. Франсуа все больше погружался в водоворот дворцовой жизни. Служба, приемы, знакомства, интриги сливались в одну бесконечную, непрерывно вертящуюся карусель. Лишь одного не хватало в его жизни – любви. Многие придворные дамы делали ему недвусмысленные намеки, а он мечтал лишь о Луизе, хотя и мимолетными интрижками не брезговал.
Он часто спрашивал себя, что чувствует к королеве, почему он так предан ей. И вскоре понял удивительную вещь – он видит в ней Бланку. Словно его маленькая сестра выросла и превратилась в Екатерину. Странное, запутанное, полуотцовское-полубратское чувство к Бланке он перенес на золотоволосую королеву, кузину своей девочки. И служит он не ее величеству, служит он Бланке. Франсуа поймал себя на мысли, что и в самом деле считает Екатерину сестрой. «Как причудлива жизнь!»
Как-то вечером Франсуа прогуливался в парке замка Сен-Жермен-ан-Лэ, где в то время пребывал двор. Кусты и деревья здесь были посажены ровными рядами, образуя прямые аллеи и служа непроницаемой стеной между ними. Идя по одной из таких аллей, Франсуа услышал приглушенные голоса по ту сторону живой изгороди. Он хотел было пройти мимо, но что-то в разговоре заставило его прислушаться.
– И вот сейчас у меня две большие проблемы.
Франсуа узнал Диану де Пуатье.
– Какие же, сударыня?
Второй голос был женский, но незнакомый.
– Королева затеяла интригу в Италии против герцога… Впрочем, это не важно. Важно то, что сегодня она получила письмо от папы, и мне непременно надо его прочесть. Я должна знать, что ответил ей Павел.
Последовало непродолжительное молчание.
– Письмо можно похитить. Думаю, я смогу это устроить, матушка.
«Ясно, Диана говорит с одной из дочерей».
– Прекрасно, дорогая, – воскликнула Диана, и по ее тону было понятно, что она улыбается.
– Но вы говорили о двух проблемах…
– Боюсь, вторая даже серьезнее. Меня беспокоит одна из фрейлин нашей купчихи… За последние дни я несколько раз замечала, что король смотрит на нее, и весьма нежно.
– Кто эта дама?
– Красотка Руэ.
«Господи, она говорит о Луизе!»
– Ну что ж, что смотрит, мадам. Вряд ли вам стоит беспокоиться.
– Дочь моя, глаза всегда стремятся туда, где пребывает сердце. От Руэ нужно избавиться.
– Как же мы это сделаем?
– Необходимо как-то скомпрометировать ее, в чем-то уличить, тогда королева сама ее выгонит, – убежденно сказала Диана.
