и народ, а этот человек, лежащий на земле, был их врагом, следовательно, мог стать ее другом. Помимо этого, особое зрение Элизы, то самое, которое позволило ей прочесть письмо, дало ей возможность увидеть намерения этого человека. Она точно знала, что он не желает ей зла и сдержит свое слово.
– Я прочла его, – сказала она. – Вот так я узнала ваше имя.
– Где прочли?
– В письме, которое написал мистер Твид.
– Твид? – спросил Вариус, внезапно еще больше встревожившись. – Босс Твид?
– Да, – ответила Элиза. – Я горничная в его доме. Он отправил моего отца, чтобы он передал письмо Дубине, а потом Дубина куда-то забрал моего отца.
– Вы видели письмо?
– Можно сказать и так. Я видела следы, которые остались от письма на бумаге, лежавшей под ним.
Еще одна пауза.
– У вас замечательное зрение.
Она сделала вид, что разглядывает его.
– Вы собираетесь дальше здесь лежать или как?
– Я встану, – сказал он, – но не справлюсь без помощи. Токсин еще мешает моим ногам нормально работать.
– Тогда позвольте вам помочь, – Элиза подвинулась ближе, чтобы Вариус мог положить руку ей на плечи. Таким образом вместе они смогли поставить его на ноги, хотя он был и далек от того, чтобы стоять уверенно.
– Что еще говорилось в письме?
– Прежде всего, в нем вас называли ассасином, – ответила она. – Там говорилось, что вы придете в отель за чем-то важным и что сегодняшние беспорядки изменят баланс сил в войне.
– Будем надеяться, что нет, – Вариус оперся на Элизу, вместе они поплелись, шаркая, из переулка на Энн-стрит под свет раскаленного солнца. Затем они свернули к Бродвею.
– В письме еще что-нибудь говорилось?
– Говорилось, что Дубина должен остановить вас или убить и принести то, что у вас с собой было, в дом мистера Твида сегодня вечером.
– Этим вечером, – Вариус кивнул. – Значит, надежда еще есть.
– Надежда на что?
– На спасение страны, – ответил он.
Они дошли до Бродвея, свернули к северу и снова увидели толпу.
– О нет, – произнесла Элиза.
– Началось, – сказал Вариус.
Через два квартала у Парк-Роу, на маленькой площади перед редакцией «Нью-Йоркской трибуны» собралась толпа мятежников. Там были сотни, а может, и тысячи их, блокирующих улицы и железную дорогу. «Трибуна» поддерживала Линкольна и аболиционистские взгляды, поэтому и стала целью людей, разъяренных военным призывом и освобождением рабов. Перед ними на телеге стоял мужчина в светлой одежде и панаме, с поднятым вверх кулаком. Он выкрикивал что-то, что Элиза не могла расслышать оттуда, где она стояла.
– Вас не должны заметить, – сказал Вариус, все еще не способный крепко стоять на ногах. – Чернокожие сегодня под угрозой.
– Куда нам идти?
– Куда-нибудь, где я могу отдохнуть. Я не принесу пользы никому из нас, пока не восстановятся ноги.
Рядом, на углу Энн-стрит и Парк-Роу, находилась закусочная под названием «Виндастс», и она как раз должна была открыться. Элиза помогла Вариусу зайти, и хотя администратора несколько сбил с толку их внешний вид – чернокожая женщина из прислуги и хромой белый мужчина, – он, тем не менее, провел их к столику и дал меню. Они были единственными посетителями в такое время, и Элиза помогла Вариусу усесться, прежде чем заняла свой стул.
– Вы в порядке, сэр? – спросил администратор.
– Скоро буду, – ответил Вариус. – После того как немного передохну.
– Какая суматоха там, – произнес администратор.
Вариус кивнул.
– Они протестуют против призыва, не так ли?
– В том числе, – сказал Вариус.
– Демократы, определенно, не заинтересованы в «Трибуне», – отметил администратор. – Мистер Грили, главный редактор газеты, частенько здесь
