Если они были ассасинами, что теперь? Если они были тамплиерами, кому какое дело? Вы идете своим путем, руководствуясь собственным выбором. Вы не заложники ваших ДНК. Окей?
Все кивнули, некоторые – с меньшим энтузиазмом, чем другие. Оуэн не до конца принимал то, что сказал Монро. В «Анимусе» это было чем-то важным для Вариуса – делать то, что делал его отец, идти по его стопам. Это давало Вариусу повод для гордости и чувство цели. Сможет ли Монро отнять у него это?
Монро отвернулся к компьютеру, изучая мониторы.
– Думаю, воспоминание заканчивается, – сказал он, надевая гарнитуру с микрофоном. – Я загружу Коридор памяти. Почему бы вам всем не пойти на диваны? Это займет несколько минут.
Они сделали то, о чем он просил, и отошли, чтобы усесться рядом. Оуэн и Хавьер оказались на разных концах одного дивана, Наталия заняла кресло, а Шон остановил свою коляску рядом с ней. Дэвид сел один на другом диване. Несколько минут никто не говорил, пока Наталия не вздохнула.
– Мне надо домой, – сказала она. – Родители с ума сойдут.
– Мои тоже, – сказал Шон. – После аварии они гораздо больше обо мне волнуются.
– Когда это случилось? – спросил Хавьер. Оуэну тоже было интересно.
– Пару лет назад, – ответил Шон. – Пьяный водитель.
Оуэн повернулся к Дэвиду.
– А как насчет твоих родителей?
– Отец очень расстроится, когда узнает. Но сначала он спросит, была ли Грейс со мной. Потом обвинит во всем ее. Мама просто согласится со всем, что он скажет.
– А если бы Грейс с тобой не было? – спросил Оуэн.
Дэвид пожал плечами.
– Я на самом деле никогда не ввязывался в неприятности.
– Ну, – сказал Хавьер, – моя мама будет психовать. Отец во мне разочаруется.
– И что ты выбираешь? – спросил Шон.
– Не знаю, – Хавьер помотал головой. – И то, и то плохо.
– Моя мама и бабушка с дедушкой подумают, что я сбежал, – сказал Оуэн. – Думаю, они уже некоторое время от меня этого ожидают.
– Эй, ребята, – позвал Монро. – Грейс вернулась.
Они поднялись со своих мест, Дэвид сделал это быстрее, чем остальные. Все поспешили к «Анимусу».
Монро помогал Грейс снять шлем, когда Дэвид подошел к ней и заключил ее в объятия. Кажется, он плакал, и Оуэн мельком увидел того младшего мальчика, которого он видел до опыта в «Анимусе». Грейс закрыла глаза и обняла брата в ответ.
– Тише, со мной все в порядке, – сказала она. – Все окей.
Еще какое-то мгновение Дэвид держался, затем кивнул ей и отступил назад, ладонью вытирая слезы со щек.
– Что ты видела? – спросил Монро.
– Гражданскую войну, – сказала она, широко раскрыв глаза, в которых, кажется, отражались вещи, случившиеся за пределами того, что было в этой комнате. – Я даже сражалась в ней.
– Ты видела, что стало с частицей Эдема? – спросил Монро. Грейс кивнула и сглотнула.
– Я принесла ее в Виксбург, на реке Миссисипи. Я нашла генерала Гранта и отдала кинжал ему. Он узнал его по «Ацтекскому клубу». К тому моменту я выяснила, как использовать частицу. Вообще, это помогло мне в некоторых сложных моментах, пока я везла ее. Так что я смогла показать ему, как это работает. Ну, не совсем. Но достаточно для того, чтобы он понял, что это нечто большее, чем просто сувенир из Мексики.
– А что было потом? – спросил Дэвид.
Грейс пожала плечами.
– Не знаю. Воспоминание закончилось, когда я отдала ее.
– Дальше случилось то, – сказал Монро, – что Линкольн сделал Гранта генералом всех Объединенных армий и Грант выиграл войну. И, вообще-то, его выбрали президентом на два срока. Думаю, можно с уверенностью сказать, что он держал частицу Эдема при себе все это время, а может, и до самой смерти.
– Где он умер? – спросила Наталия.
– Узнав, что болен раком горла, – сказал Монро, – он поехал в Нью-Йорк, в особняк на Маунт-МакГрегор, чтобы писать там мемуары. Там он и умер. Коттедж сохранился, там что-то вроде музея.
– Так этот кинжал там? – спросил Хавьер. – Серьезно? Вы не могли просто догадаться?
– Может, мы могли, – сказал Монро. – Но кинжал также мог быть в любом количестве мест, а сейчас мы хотя бы имеем неплохое представление о том,
