Стерк послал одного из дежуривших на палубе матросов, которые, кстати, были проверены мною под тем или иным предлогом еще в самом начале вахты. Ни у кого из них никаких следов от кофе не оказалось. Что означало два варианта: либо отметины уже сошли на нет, либо круг подозреваемых сузился.
– Здесь тробор застыл! Он трап перегородил так, что из кубрика не выбраться!
Мы со Стерком как по команде посмотрели на пустое «воронье гнездо», после чего озадаченно переглянулись: как же так?! Почему не смогли увидеть, что тробор оттуда уже спустился? Как мы вахту несем? А матросы, которые все это время находились на палубе? У них-то вообще все должно было быть перед глазами.
Переглянулись и отвели глаза в стороны. Вопросов-то много, но нам при всем желании не удастся ответить хотя бы на один из них.
– А ведь это проблема!
Еще бы нет. Ну а если аврал?
– Стерк, прикажите открыть световой люк. И спустите вниз штормтрап, – велел я, подумав при этом: «Мог бы и сам давно догадаться».
Эту проблему необходимо решать, поскольку открытие светового люка – не выход, а полумера. Случись шторм, и вода через него начнет заливать внутрь корабля, что совсем ни к чему. Поэтому я направился к тробору, чтобы от души его пнуть. В тот момент мне не было нужды вспоминать о Гаспаре, настолько я был разъярен.
– Ну что же ты всегда проблемы нам создаешь, а? – обратился я к механизму. Почти ласково, поскольку те слова, которые заготовил по дороге, озвучивать было нельзя: за мной увязалась Рейчел. – У нас же и без тебя их хватает! А ну-ка убирайся отсюда! А еще лучше – сделай так, чтобы тебя больше никто не видел! – Последние слова я произносил, примериваясь к удару ногой и заранее морщась от боли.
Бить не пришлось. То ли тробор меня понял и проникся, то ли так совпало, но он вдруг ожил. Потоптавшись на месте, Гаспар отправился к выходу, заставив нас с Рейчел пятиться назад. Оказавшись на палубе, механизм прямиком направился на нос корабля. Дойдя до крайней его точки, он взобрался на бушприт, дошел до самого конца, после чего плюхнулся в море.
– Лео, ну зачем ты его утопил? – со слезами на глазах спросила Рейчел.
– С чего ты взяла? – удивился я.
– А с того, что ты сам ему сказал: «Чтобы больше никто тебя не видел». Забыл уже, что ли?
Ну сказал в сердцах, с кем не бывает? Кто же мог знать, что эта железяка воспримет мои слова настолько буквально? Но не это ли наилучший выход из положения?
– Другого найду, еще лучше! – пообещал я. – А пока нужно сделать вот что. Нам необходимо осмотреть команду…
Закончить объяснения у меня не получилось. Сначала этому помешал крик Алавира:
– Райан, ты почему еще здесь? А ну-ка быстро наверх: видишь же, твой насест уже свободен!
Затем мне на глаза попался Головешка. Так вот, левое ухо у него выглядело опухшим и красным, и мне стало совсем не до объяснений Рейчел. Вернее, в них теперь уже не было смысла.
Вот этого от Теодора я ожидал меньше, чем от всех других, он даже не входил в мой круг подозреваемых. И все же, чтобы избежать сомнений, окликнул его:
– Теодор, подойди!
Когда он приблизился, то старательно начал держаться ко мне правым боком. И тогда, ухватив его за воротник, я бесцеремонно повернул Головешку к себе левым. После осмотра уха никаких сомнений не оставалось: негодяй, который подсматривал и подслушивал, что делает капитан со своей женой, оставшись наедине, – именно он.
– Что у тебя с ухом?
– Да так… – пряча глаза, замялся он. – Случайно об косяк ударился.
Косвенным доказательством его гнусного поведения могло послужить еще и то, что голос у него тонкий, и потому Рейчел с Мэри вполне могли спутать его болезненный вскрик с крысиным писком.
«Как же так! – расстроенно думал я, измеряя капитанский мостик шагами из угла в угол. – Головешка, которому я мог доверять почти как себе, с единственной оговоркой – когда тот полностью трезв, вдруг оказался тем, кем оказался! Мир для меня никогда уже не будет прежним!»
– И все-таки вам легче, капитан, – сказал Стерк.
– Ты вообще о чем? – вяло поинтересовался я, расстроенный тем, что окончательно потерял веру в человечество.
– Ну как это о чем? Все-таки вы понаблюдательней меня будете. По крайней мере, не тробора, так ухо Теда Три Попугая сразу заметили, как он его от вас ни прятал.
– Может, тогда скажешь, отчего оно у него такое красное?
– Конечно, скажу. Теду по нему вчера вечером от Казимира прилетело.
– От Казимира?!
