– Конечно же я не справлюсь без всех трех достойных джентльменов. А еще мне хотелось бы пригласить с собой друга. – Герцог протянул руку: – Дьюи!
Когда за джентльменами закрылась дверь, Афродита прошептала:
– Он отправится за своей принцессой – за любовью или местью. Что же теперь делать мне?
– Мы с вами тоже отправимся, – весело проговорил Фабиан. Молодой человек как раз заканчивал заполнять пустые строчки каперского патента, забытого в библиотеке ветреным Феликсом. – Не знаю, кто оставил здесь этот документ, но сочту его знаком судьбы. Итак, мисс Спарк… Как владелица космического судна, не желаете сотрудничать с новым пиратом ее величества?
– Вы тоже будете ее искать?
– Всенепременно. В перерывах между неустанной работой на благо империи и во славу королевы ее Елизаветы.
– А где мы найдем деньги? Команда, механики…
– Это я тоже беру на себя. Так что, мисс Спарк, по рукам?
Афродита подумала, что Адонис возражать не будет, и подала протянутую руку.
Барон скрепил сделку энергичным рукопожатием, затем проговорил:
– Меня гложет всего один вопрос: кто же ее отец?
– Ах, Фабиан, перед отлетом вам стоит изучить вопрос пиратства более предметно. Президент капитанского совета Тортуги – мистер Бонс – в юности пиратствовал именно на «Белладонне».
А леди Мери Моубрей все попивала уже послеобеденный чай в своем будуаре и не подозревала, что очень скоро ей придется смириться с тем, что ангелочек Фабиан вырос и сам выбирает, как, где и с кем жить.
В огромной каюте класса «люкс», а точнее в ее спальне, звучала музыка. Скрипки изливали из потолочных динамиков негу и торжество. На огромной кровати дурачились две юные леди – хорошенькие, с чуть смугловатой кожей, высокими скулами и манящими фиалковыми глазами. На золотистых волосах проказниц красовались нелепые венцы с черными выпуклыми камнями.
– Когда буксировка закончится, – весело прокричала одна из девушек, – я выйду в город, найду самый грязный бар на Тортуге и устрою там эпическую драку!
– А я буду тенью сидеть в уголке и подначивать свою кровожадную сестрицу!
– Только не вздумай травить моих спарринг-партнеров!
– А пусть они тогда не обижают мою маленькую тень!
Музыка закончилась, девушки бросились на постель – в ворох подушек и смятых простыней:
– Донн, ты не жалеешь? Не отвечай. Сначала я. Мне очень нравился Фабиан. Знаю, ты скажешь, что он просто избалованный маменькин сынок и пьянчужка…
– Он показался мне очень добродушным и влюбленным, – тихонько возразила вторая девушка. – Это же скорее моя вина. Если бы я не сбежала с плантации так далеко и успела вернуться, тебе не пришлось бы меня заменять и знакомиться с бароном настолько близко. К тому же я поняла, что он прекрасный механик.
– И это тоже.
– Нет, Белл, я не жалею, мне просто иногда немного грустно. Я ужасно злилась на Ярвуда, когда он поймал меня в резиденции. Всего-то и стоило ему пройти мимо. Мы же с тобой могли встретиться только на балу! Мы бы покинули Блоссом, даже оставив в покое королевских шелкопрядов.
– А какой был план, какой план! Ты батрачишь, собирая листочки, и дышишь воздухом, а я нахожу слабые места в охране шелковичных ангаров! Вместо этого ты перетравила половину блоссомского высшего света, а я как безумная почти неделю скиталась по лесу, питаясь как и где придется.
– Если бы Фабиан тебя не похитил…
– Если б ты не ринулась спасать Ярвуда в зыбучих песках… О, Джаргамор! Представь себе: я прихожу на плантацию, нахожу твои уродские ножные браслеты и едва успеваю к кухне. Тут на меня начинает орать какая-то барышня, а я даже не знаю, кто это такая и что мне теперь делать – вырубить ее болевым приемом или расплакаться. Кстати, а зачем ты сиганула во двор? Тогда, на балу.
– Я увидела тебя через окно, ты прошмыгнула за деревьями. Просто не было другой возможности подать знак, что меня поймали.
– Ты знала, что прыгнешь под ноги королеве?
– Нет, и Ли Кая в этой комбинации тоже предусмотрено не было. Я думала, что ты останешься дежурить неподалеку, ожидая, пока у меня получится побег.
– Побег! С твоими-то данными? Ты же дерешься, как девчонка!
Донна грустно потупилась и не возразила. Потолочный динамик захрипел:
– Папа ждет своих крошек на капитанском мостике. Те, кто не мои крошки, – могут не волноваться, сиятельный лорд Тэтчер согласился внести выкуп, и
