– Прошу. Кроме навигатора…
Белладонна отмахнулась:
– Я знакома с блоссомскими устройствами связи. Они все более или менее похожи, различие только в том, каким предметом они притворяются в обычной жизни. Все же стремление имперцев окружать себя подделками останется за пределами моего понимания.
Девушка отщелкнула крышку брегета, прослушала несколько тактов механической мелодии, сопровождающей открывание, и взяла барона за руку:
– Он реагирует на ваши отпечатки пальцев? Я права?
Ладонь барона прикоснулась к циферблату, снимая блокировку.
Белладонна кивнула и, обогнув висящий карниз, устроилась на подоконнике:
– Условный час, больше времени мне не понадобится.
– Мне, пожалуй, тоже, – пробормотал Фабиан, склоняясь над поверженным автоматоном.
Растерянность, которая овладела молодым человеком, никуда не делась. Все должно было быть совсем не так. Он должен был явиться перед спасенной девой рыцарем в золотых доспехах. Она, испуганная и растерянная, должна была дожидаться его в своей башне, смахивая жемчужные слезинки, и, только завидев его на пороге, броситься в его объятия со вздохом благодарности. Где-то там, в планах, даже маячила изысканная, украшенная кружевами шляпка.
А что теперь? Дева изящно перехватила инициативу, выставив барона если не дураком, то кем-то очень близким к нему. А выразив неглубокую благодарность, лишила его даже возможности проявить некоторый деспотизм. Что она там ищет, в информационной сети Блоссома? Откуда у барышни с варварской планеты знания об устройствах связи? Зачем он вообще решил оказывать помощь даме, которая со всем может справиться без него?
Барон чертыхнулся, наколов палец о медную оплетку. Для начала надо запустить резервный пульт управления автоматона и с него активировать остальных уборщиков. Задача была несложной и позволяла одновременно обдумывать свое незавидное положение.
Через условный час, когда арахноподобные уборщики уже закончили работу и удалились в кладовую, чтобы замереть в режиме ожидания, а безголовый автоматон поправлял простыни на новой, добытой из садового домика кровати, Белладонна спрыгнула с подоконника:
– Бал-маскарад состоится завтра вечером?
Фабиан, меланхолично восседавший на стуле у глухой стены, поднял глаза от книги:
– Простите?
Рассудив, что разрушенную самооценку ничем не поправить, а бренди в данной ситуации может только навредить, барон отправил одного из своих послушных автоматов в библиотеку.
– Здесь написано, что завтра состоится большой королевский бал в резиденции? – Девушка приподняла брегет. – Имеется в виду резиденция ее величества, находящаяся неподалеку от вашего поместья?
– Именно.
Говоря начистоту, о бале Фабиан думал менее всего. Слуги в состоянии позаботиться о гостях и без его непосредственного участия. Матушка должна прибыть на днях… Хотя… Погодите. Бал завтра, значит, леди Мери уже…
Барон, презрев вежливость, выхватил из рук девушки свой брегет, открыл календарь и подавил стон. Леди Мери должна была прибыть в поместье сегодня на рассвете.
– Простите, я должен вас покинуть.
Белладонна удивленно приподняла золотистые брови:
– Не смею вас задерживать. Позвольте на прощание вопрос: чем должна заниматься ваша пленница в ваше отсутствие?
– Моя… гостья, – покраснел Фабиан, – пока может отдохнуть, набраться сил. Когда я вернусь, мы с вами вместе решим, как действовать дальше.
– То есть плана, что делать после моего чудесного спасения, у вас не было?
– Я не стратег, а тактик, – с достоинством ответил молодой человек.
Почему расхохоталась Белладонна, на долгое время осталось для него загадкой.
Мистер Смитт отдал поводья подбежавшему слуге:
– Вы уверены, что нет необходимости показаться лекарю?
– Уверен. – Ярвуд легко соскочил с коня и поморщился от резкой боли в ноге. – Своим здоровьем я займусь уже после королевского приема. Постельный режим, который, я уверен, пропишет мне эскулап, сейчас некстати. Мы не знаем, каков будет следующий ход нашего противника.
Мистер Смитт кивнул, соглашаясь, и огляделся:
– Я никогда не был в этой части поместья. Судя по запущенности, пристройка давно не используется?
– Мери собирается ее снести. Насколько я понимаю, именно здесь мой достойный прадедушка Шарль Моубрей содержал свой гарем.
– Ваш предок любил пошалить?
– О да, в семейных архивах сохранились ошеломительные счета.
